В то время как Чжуйсюй испытывал гордость, Бай Юйсяо был подавлен. Он-то считал, что Лю Шуан всего лишь притворяется прилежной, чтобы произвести впечатление на его старшего брата, который по возвращении непременно похвалит её перед кланом. В детстве она и правда частенько делала вид, что медитирует, хотя на самом деле ничего не добивалась, и всё ради пары добрых слов.
Теперь, когда Бай Юйсяо попытался, как прежде, заговорить с ней и развлечь себя болтовнёй, та не обратила на него ни малейшего внимания. Он продолжал что-то бормотать ей на ухо, шутить, но ни одна из его фраз не вызвала у неё даже реакции.
Она сидела спокойно с закрытыми глазами, и хотя лицо её осталось тем же, теперь в нём не было и следа прежней наивной простодушности. Губы сомкнуты, черты лица умиротворены, и, несмотря на юность, в ней ощущалась отстранённость и величие, как у настоящей наследницы благородного рода.
Прошло ещё несколько дней. Девушка полностью погрузилась в работу с внутренней энергией, и вскоре её окружило тонкое облако света. Это явный признак, что она достигла высшего уровня сосредоточения и продвинулась вперёд в духовном развитии. Бай Юйсяо смотрел, не веря свои глазам. Она… и впрямь тренируется всерьёз?
Когда сияние рассеялось, Лю Шуан открыла глаза. В них светилась бодрость, её лицо было свежим и просветлённым. Она тут же заметила странное выражение на лице Юйсяо.
— Что случилось? — склонив голову, с лёгким удивлением спросила она. — Почему у тебя такой странный вид?
— Ты… ты и правда Лю Шуан? — пробормотал он.
Раньше, возможно, не вполне. Но теперь с памятью, телом и душой, ставшими единым целым, она ею и была.
Поняв, что сказал глупость, он нахмурился и отвернулся. В его душе поселилась тревога. Старший брат был зрелым и надёжным, он с юности нёс ответственность за весь их род. А пустынные земли, где они жили, на самом деле больше нуждались не в нём, а в той самой наивной девочке, которую он всю жизнь поддразнивал.
Он дразнил её, но никому не позволял обижать. Другие осуждали его за своеволие и насмешливость, но Лю Шуан… она никогда не судила его. В её взгляде он всегда видел искреннее восхищение, как будто он для неё был кем-то большим.
А теперь… теперь он вдруг понял, что она больше в нём не нуждалась. Он ясно увидел, как перед ней распахивается собственный путь, великий и свободный.
Её древняя кровь всегда была благороднее его. Если она однажды по-настоящему пробудится, вряд ли кто-то сможет догнать её в искусстве. Он знал это всегда, но осознание вдруг обрушилось тяжестью, и несколько дней он молчал, мрачно уткнувшись в ладони.
Единственным утешением оставалось одно: возвращение домой означало встречу с Ми Чу. С тех пор как Лю Шуан устроила скандал и разорвала помолвку, он её не видел. А раз уж оказался вдалеке, нельзя возвращаться с пустыми руками. Он взмыл ввысь и, оставив за собой яркую вспышку света, спустился в мир людей.
— Юйсяо! — воскликнул Чжуйсюй, даже не пытаясь его остановить.
К счастью, он вскоре вернулся, держа в руках целый комплект кукол для театра теней. На губах его играла удовлетворённая улыбка.
Лю Шуан как раз закончила очередной цикл дыхательной практики и увидела, как он с восторгом перебирал кукол. В детстве, живя среди простых людей, она уже видела такие и теперь не могла не посмотреть на них вновь с теплом в глазах.
— Не для тебя, — торжествующе усмехнулся Юйсяо. — Это подарок для Ми Чу.
— Ну и ладно, — спокойно ответила она. — Всё равно она будет не с тобой.
Поняв, что попытка уколоть не удалась, он фыркнул и отступил.
Этот момент напомнил Лю Шуан, что они уже почти дома. В прошлый раз она возвращалась в страхе. Вдруг кто-то поймёт, что она — самозванка. Тогда в её сердце была только тревога и желание выжить.
Но теперь всё иначе. Теперь она возвращалась домой. Там — её отец, её мать. В груди разрасталось чувство радостного ожидания.
Она вновь погрузилась в тренировку. Если её силы окажутся недостаточными, она погибнет. Особенно если тот, кто был рядом, вздумает взбунтоваться. Он ведь может стать её главным врагом в будущем.
