Лю Шуан не могла раскрыть, что пришла из будущего, из мира через семь столетий вперёд. Она лишь склонила голову и тихо ответила:
— Отец, ко мне явился во сне предок и поведал истину. Он сказал: если не уничтожить камень, беда накроет весь Кунсан. Снаружи он очищает духовную муть, но внутри лишь множит сердечные демоны. В итоге они губят путь бессмертных.
— Чушь! — резко оборвал Чишуй Чун.
Лю Шуан бросила на него взгляд и спокойно сказала:
— Что ж, Фэн Фумин родился при небесном знамении, Цзимо Шао Ю пробудил живую родниковую воду, а я, выходит, сновидения от предков получаю. Что в этом такого? Неужели у вас, отец, в роду с дарами дефицит?
На это ему нечего было возразить, хотя и хотелось очень ответить: «Да как ты с ними сравнишься!». Всё же он промолчал. Слова её были невероятными, но не полностью лишенными смысла.
Во-первых, он слишком хорошо знал свою дочь. При всей её безрассудности, на такую дерзость, как уничтожить святыню, она пошла бы только при полной уверенности, что камень действительно опасен. Во-вторых, путь бессмертных и вправду требует преодоления внутренних демонов собственными силами, без внешних костылей. А камень, если разобраться, предлагал слишком лёгкий путь очищения без подлинного прозрения. Разве это не подмена, не духовный обман?
И в-третьих… перед ним стояла опустившая голову, искренне раскаявшаяся Лю Шуан. Раньше, когда она что-то творила, всегда старалась выкрутиться исвалить вину на других. А сейчас пришла сама и призналась, никого не втянула. С возвращением душевной полноты в её теле вернулась и способность нести ответственность.
После долгой паузы Чишуй Чун глухо сказал:
— Пусть даже я тебе верю, другие не поверят.
— Я понимаю, — кивнула Лю Шуан.
Именно потому она не стала обсуждать с отцом план уничтожения. Она знала, что если скажет, тот, как действующий правитель, просто обязан будет защищать Камень Ясности. Тогда и других предупредят, и возможность уничтожить исчезнет навсегда. А теперь дело сделано. Даже если её покарают, главная угроза устранена. Что угодно, лишь бы Кунсану больше ничто не угрожало.
Чишуй Чун закрыл глаза, сдерживая эмоции, и произнёс:
— Встань и отойди в сторону. Присутствуй при обсуждении.
Вскоре стали прибывать министры и старейшины Кунсана. У ворот они уже были осведомлены о случившемся и входили во дворец кипя негодованием.
— Господин правитель, нельзя потакать наследнице в её выходках! — гремел один.
— Да! Сегодня разрушила святыню, а завтра погубит весь Кунсан! Прошу не ставить родственные узы выше закона!
— Да-да, непременно — по всей строгости!..
Чишуй Чун, сидя на троне, выслушал все обвинения молча. Лишь когда голоса стихли, он произнёс:
— Передайте мой указ: за самовольное вмешательство в природу Камня Ясности, за его уничтожение, Чишуй Лю Шуан отныне лишается статуса наследницы. Она отправляется охранять Башню Заточения демонов сроком на пятьдесят лет без права покидать пост.
Слова его упали как гром. Все на миг притихли и ошеломлённо переглянулись.
Башня Заточения демонов — это не просто тюрьма. Это место, куда были сосланы величайшие чудовища восьми миров, где сливаются силы всех четырёх великих сект. Оно считалось самой тёмной бездной поднебесья.
Пятьдесят лет? Для обычного ученика даже выжить неделю там было бы подвигом. И она последняя представительница рода Чишуй, гордость обители…
— Господин, разве это не слишком сурово? Прошу, пересмотрите.
— Можно ведь наказать днями размышлений в Пруду Девяти Мыслей…
— Госпожа уже осознала вину, не стоит так строго!
Чишуй Чун бросил взгляд на дочь:
— Принимаешь ли ты наказание?
— Принимаю, — негромко, но твёрдо ответила она, склонившись в поклоне.
— Я всё решил. Прошения излишни. Все свободны. Лю Шуан, останься.
Когда остальные удалились, он сошёл с трона и подошёл к дочери. Владыка ласково коснулся её волос.
— Ты… не держишь зла на отца?
Лю Шуан отрицательно качнула головой. Да, она боялась Башни, но верила, что отец не причинит ей зла.
Он тяжело вздохнул. Он впервые смотрел на неё не как на упрямую девчонку, а как на наследницу, что может взять на себя бремя будущего:
— Я верю, ты не солгала. Ты поступила правильно. Запомни, для правителя важнее всего защитить свой народ. Даже если придётся вытерпеть ненависть и одиночество. И подлинная жертва не всегда получает понимание. Только если тебя накажут по полной, остальные не станут злиться. Наоборот, они начнут сочувствовать. Я отправляю тебя в Башню Заточения не из мести. Однажды ты поймёшь, почему. А сколько ты там пробудешь — год или полвека — решит судьба.
Лю Шуан кивнула. Она пока ещё не всё понимала, но приняла решение отца.
— После состязаний отправишься. Ты вернулась с Куньлуня с таким трудом, побудь немного с матерью. Это единственное, что я могу сделать как отец и как муж.
