В лучах утреннего солнца, сквозь поднимающийся над Кунсаном лёгкий туман, она улыбалась по-весеннему легко, без тени горечи, и не походила на ту, кто отправляется на заточение. Её настроение, передавшееся провожающим, сделало прощание удивительно тёплым.
Янь Чаошэн стоял в стороне и сам не знал, что чувствует. С тех пор как он поглотил Камень Ясности, его внутреннее ядро оставалось переполненным. Он уже полностью восстановил истинную форму демона и потому не осмеливался подойти слишком близко. Пока она была в облике мехового комочка, всё было иначе, но сейчас…
Он стоял вдалеке и не думал подходить, пока не услышал её голос:
— Янь Чаошэн! — она замахала рукой. — Здесь!
Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Каждая крупица рассудка внутри твердит: «Соблазн губителен для демонов, держись от неё подальше». Но тело уже подчинилось. Он шёл к ней.
На ней — тёплое золотистое платье. На ткани распустились цветы айвы, а вся она будто источала весеннее солнце. Девушка встретила его серьёзным лицом:
— Я слышала, ты стал победителем в состязании. Поздравляю!
Он невольно усмехнулся. Так старается держать лицо, будто всё по правилам… Но внутри что-то болезненно сжалось и начало рушиться, уступая место смятению.
Он остановился на расстоянии, будто боялся приблизиться.
— Благодарю, госпожа, — отозвался он.
— Ещё слышала, ты так и не получил никакого вознаграждения, — подмигнула она. — Перед отъездом я расспросила отца, и выяснила, что ты его заслужил.
Он поднял взгляд и с интересом посмотрел на неё.
— Отправляйся в дворец Чжао Жань, будешь отвечать за охрану. — Она сделала шаг вперёд и, не дожидаясь согласия, взяла его за руку.
У Янь Чаошэна в голове будто образовалась пустота. Он не ожидал ни такого сближения, ни тем более прикосновения. Его пальцы коснулись её тёплой и нежной ладони, сердце заколотилось, а жар стремительно бросился в лицо. Он почти не слышал, что она говорила. В поле зрения остались только их сцепившиеся руки.
Он ещё не успел прийти в себя, как почувствовал, что другая её ладонь ловко уложила его руку поверх чьей-то ещё: бледной и утончённой.
Он резко поднял глаза. Что-то было не так.
Лю Шуан впервые ощутила, что до триумфа рукой подать. Хотя ей и предстояло покинуть обитель, план продвигался идеально.
— Госпожа Ми Чу, — она с улыбкой взглянула на девушку, — отныне он будет отвечать за охрану твоего дворца. Думаю, вам стоит познакомиться поближе.
Ми Чу немного помедлила, скользнула взглядом по Янь Чаошэну и мягко произнесла:
— Раз это твой друг, я присмотрю за ним.
Лю Шуан обратилась к Янь Чаошэну.
Он смотрел на неё с такой мрачной решимостью, что казалось в следующее мгновение он сорвётся. Он резко вырвал руку, грудная клетка заметно приподнялась от сбившегося дыхания:
— Ты для этого меня позвала?
Холод в его взгляде был леденящим. Даже в тот день, когда она его укусила, он выглядел спокойнее.
Разве он не был влюблён в Ми Чу? Разве не она его первая любовь? А теперь, когда он стоял так близко к своей возлюбленной, почему его взгляд на Лю Шуан был полон желания растерзать?
— Ты недоволен? — спросила она.
В её воспоминаниях он всегда был бережен с Ми Чу. Ради неё он собирал редчайшие сокровища и никому не позволял даже приближаться к её покоям. Когда она однажды по ошибке туда зашла, он устроил настоящий скандал. Если это не «золотая клетка для возлюбленной», то что?
Теперь, когда мечта стала реальностью, разве не должен был он ликовать?
Он криво усмехнулся, глядя ей в глаза:
— Доволен. Преисполнен радости.
И это «доволен» прозвучало так, будто он её проклинает.
