На деле чёрный змей, унося с собой Лю Шуан, оказался в ловушке. Ему некуда было идти. Вся Башня насчитывала лишь тридцать пять уровней, и каждый из них был буквально напичкан сложнейшими печатями. Куда ни шагни — повсюду запреты, построенные специально против демонических существ. К тому же встревоженные стражи бессмертных уже поднялись по этажам. Уйти незаметно стало почти невозможно.
Тем временем в глубинах башни демоны загудели, сбившись в шумный клубок голосов:
— Эта черная змея… кажется, где-то я её уже видел.
— Верно. Образ знакомый, да только вот где. Хоть убей, не вспомню…
— Кем бы он ни был, потревожить Ночного демона Ло — всё равно что подписать себе смертный приговор.
Внезапно будто тень разорвала тишину, и сам Ночной демон Ло, до той поры молчаливый, произнёс с ленивым, но ледяным смешком:
— Вот ведь, сидите тут запертые и совсем умом тронулись. Даже его не узнаёте. Ну ладно они… но ты, Мэн Цзи, неужели и ты не узнала?
Женщина-демон, к которой он обратился, вздрогнула, будто очнулась от кошмара. Её губы задрожали, глаза распахнулись в шоке, но она не смогла произнести ни одного слова.
Е Ли фыркнул:
— Он же, в конце концов, провёл в твоём чреве сто лет. Должна бы помнить.
Эти слова пронеслись по башне, как грозовой удар. Среди заточённых пронеслось потрясённое шипение:
— Его Высочество?! Это… Он?..
Глухая, мёртвая атмосфера башни взорвалась, будто из-подо льда вырвался ревущий поток. Никто из них и представить не мог, что в этой жизни им ещё суждено будет увидеть потомка древнего владыки демонов.
— Это беда, — выдохнул один из старейших. — Его тело ещё не сформировано полностью. Он не должен был входить в Башню. Если бессмертные его обнаружат… Мы должны помочь ему, любой ценой!
Слова подхватили другие. Древние чудовища, пережившие целые эпохи, готовы были собрать остатки сил, лишь бы не допустить, чтобы потомка Императора уничтожили.
Тут голос Ночного демона прозвучал вновь, теперь уже с металлом в голосе:
— Никому не двигаться. Вы хотите правителя… а не жалкое существо, не способное пробудить кровь своего рода.
— Ты смеешь так говорить о Его Высочестве?! — кто-то не выдержал.
— Осмелюсь, — Е Ли усмехнулся. — Никто во всех восьми мирах не чтит его род так, как я. Но пока его кровь спит, пока он не способен даже противостоять бессмертным стражам — он не наследник трона. И если он падёт здесь, так тому и быть. Значит, он не годен. Сломаться на этом — значит быть недостойным нести судьбу рода Сян Яо и всей демонической расы.
Он лизнул пересохшие губы, глаза его загорелись:
— Подождите. Когда он станет холодным, безжалостным, жаждущим крови — вот тогда мы, демоны, встретим настоящий рассвет.
Мэн Цзи прошептала в толпе:
— Мы доживём до этого дня?
Ночной демон Ло закрыл глаза на миг, и, когда вновь открыл их, в голосе его звучало почти спокойствие:
— А разве этот день уже не близок?
На теле потомка, теперь обретшего свою истинную форму, пылали лишь два чувства: гнев и ненависть.
Первозданное тело демона несёт в себе все худшие черты породы: жажду сражений, страсть к крови, презрение к иным и гордыню. И всё это — Янь Чаошэн. Уже месяц он находился вне Башни.
За это время произошло немало такого, чего Лю Шуан так и не узнала.
После её отъезда из обители, Янь Чаошэн уже начал подозревать, что с её стороны не было того чувства, в котором он так безоговорочно был уверен.
Тревожная догадка всё крепче обвивала его сердце, но прежде чем он решился искать её, от самой школы пришло новое задание: лично Чишуй Чун передал приказ выдвинуться в мир людей и уничтожить демона.
В момент, когда в его руки легла печать приказа, лицо Янь Чаошэна оставалось безмятежным.
Передавший жетон с насмешкой бросил взгляд в его сторону. Поручить задание по истреблению собственного рода демонов… и отдать его Яню — что может быть язвительнее?
— Не желаешь, что ли?
— Ученик выполнит приказ, — спокойно ответил он.
Нет, не было у него отвращения. С того дня, как он принял путь бессмертного, согласившись с речью того безвестного волчонка, он уже оставил многое позади.
Презрение его не задевало. Он сам отрёкся от имени и рода. Только став бессмертным, можно было обрести опору и силу.
А, значит, если надо истребить демонов, он поднимет меч и ударит без промедления, не дрогнув. Даже яростнее других.
Перед прощанием к нему заглянула бессмертная Ми Чу:
— Ты собираешься за пределы обители. Может, тебе что-нибудь нужно? Лю Шуан просила меня заботиться о тебе. Ты уже несколько дней здесь, но, признаться, я ничем не помогла. Возьми хотя бы эту рубашку из мягкой чешуи. Может, сгодится в бою.
Её глаза были полны участия, голос — доброты. Янь Чаошэн поднял взгляд.
Как правило, те, кому в детстве не досталось ни любви, ни ласки, болезненно воспринимают чужое тепло. Им достаточно малейшего жеста и они, как правило, платят всей душой.
Когда-то Янь Чаошэн тоже был таким.
В прошлом он куда сильнее других жаждал быть любимым, но жизнь быстро научила его отличать иллюзию от сути.
