Когда Лю Шуан услышала от Янь Чаошэна, что Чишуй Чун собирается его убить, она на несколько мгновений застыла в полном замешательстве.
В тот день, когда она покинула дом, мать ясно сказала ей, что отец обещал не трогать Янь Чаошэна. Поняв, что он говорит без притворства, Лю Шуан тоже замолчала. Смутное понимание пронеслось в её голове. Хоть её присутствие и способно изменить многое, есть вещи, которым не суждено поддаться даже времени.
Чишуй Чун — повелитель всей обители. Он не станет терпеть рядом с собой демона и тем более не допустит, чтобы в Кунсане оставалась хоть малейшая угроза.
Он не Лю Шуан и не ведает грядущего, а потому не может знать, что Янь Чаошэн не погибнет под его давлением. Юный демон не умрёт, и именно в этом таится беда, потому что между ними зародится вражда, куда опаснее смерти.
Заметив, как помрачнело лицо Янь Чаошэна, Лю Шуан решила не продолжать разговор о Чишуй Чуне и перевела тему на Ми Чу.
— Ты провёл с бессмертной Ми Чу несколько дней, — мягко начала она. — Что ты о ней думаешь?
Юноша резко вскинул глаза. Взгляд его был холоден и пронзающе насторожен.
— А если я скажу, что бессмертная Ми Чу мне весьма по душе?
Лю Шуан взглянула на него и облегчённо вздохнула. По крайней мере, кое-что не изменилось. И в прошлой жизни, и теперь его сердечной привязанностью оставалась Ми Чу.
Никто, кроме неё, не знал, как сильно Янь Чаошэн когда-то любил Ми Чу. Ради неё он сражался с небесами долгие годы, ради неё искал духовные артефакты в небесах и под землёй. Он любил её до безумия.
А если в его сердце до сих пор живёт Ми Чу, значит, всё ещё можно что-то изменить.
Лю Шуан задумалась на мгновение:
— Раз уж вы хорошо ладите, то, может быть, если бы…
Но договорить она не успела.
Янь Чаошэн вдруг глухо, почти с горечью, усмехнулся и неожиданно протянул руку, чтобы сжать её горло.
Юноша был ледяным на ощупь. Ледяной до дрожи. Настолько, что Лю Шуан вздрогнула от холода. Она с удивлением подняла глаза.
Перед ней был он с лицом, в котором не осталось ни капли тепла. Его чёрные ресницы дрогнули, а в зрачках отражался бездонный, безжизненный мрак.
Хотя он и был агрессором, казалось, будто боль и сдержанность прятались именно в его взгляде.
— Я дам тебе ещё один шанс, — выговаривал он медленно, сдавленно, каждое слово, как приговор. — Если я скажу, что мне хорошо с Ми Чу, ты обрадуешься?
Лю Шуан закашлялась, не в силах заговорить. Сжатие на горле было слишком сильным.
Гнев юноши вспыхнул, как удар молнии. Ей не давал покоя один вопрос. Неужели Янь Чаошэн боится, что она раскроет его чувства к Ми Чу и тогда решит их разлучить?
Лю Шуан обеими руками оттолкнула его и поспешно заговорила:
— Я ведь не против вас с Ми Чу.
Выражение на его лице стало ещё холоднее; в уголках глаз появилась тревожная краснота. И хотя прежде он почти не сжимал пальцы, теперь неожиданно усилил хватку.
Лю Шуан отшатнулась на несколько шагов. Позади была дверь тридцать пятого этажа, и этим порывом Янь Чаошэн фактически прижал её к самому проёму.
Сложив пальцы в боевую печать, она машинально приготовилась к отпору, но, встретившись взглядом с его глазами, не обнаружила в них ни следа жажды крови. Она опустила руки.
— Ты злишься на меня из-за того, что мой отец хотел убить тебя? — спросила она с недоумением. — Но ведь мы же разговаривали о Ми Чу…
Он молча смотрел на неё. Его губы были плотно сжаты, а взгляд оставался неотрывным и тяжёлым.
Раз он не отвечает — значит, соглашается. Лю Шуан задумалась. Если на него действительно покушались в Кунсане, то вина всё же лежит на их стороне. В то время Янь Чаошэн был целиком предан великому пути, и в мыслях не держал ни мятежа, ни вреда. Быть преданным в такой момент… кто бы не озлобился?
— Прости, Янь Чаошэн, — она опустила руки и без сопротивления позволила ему держать её за горло.
«Я прошу прощения от имени Кунсана, и потому должна выглядеть достойно».
Она обладала телом бессмертной, и даже если он и сжимал её горло, причинить ей вреда он не мог. Он максимум мог заставить её почувствовать боль.
Прошла целая минута, а его рука так и не усилила нажим. Она моргнула с замешательством. Его лицо оставалось напряжённым, а затем он внезапно оттолкнул её с яростью, словно что-то внутри него оборвалось.
В это время внутри Башни Заточения демонов приближались воины небесной расы. Очевидно, они почувствовали присутствие Янь Чаошэна.
Ситуация стремительно накалялась, и Лю Шуан уже не до конца понимала, как он теперь относится к Кунсану. Она быстро спросила:
— Зачем ты пришёл в Башню? Здесь установлено запирающее заклятие. Демоны могут войти, но не выйти. Если они тебя найдут, то тебя запрут.
— Мои дела — не твоя забота, — отрезал он и, не обернувшись, пошёл прочь в сторону, противоположную той, откуда шли небесные воины.
Лю Шуан сделала несколько шагов вслед, пытаясь что-то придумать, но не успела. К ней уже подошёл человек в белых доспехах.
— Шуан-Шуан?
— Ученик приветствует наставника У Чэня, — склонила голову она.
