Лю Шуан пробыла под Слабой Водой слишком долго. Её плоть полностью истончилась, нуждаясь в скорейшем воссоздании.
В тот день Фэн Фумин лишь мельком коснулся глубин и уже получил раны; Янь Чаошэн и вовсе пробыл там считаные мгновения, но вышел обглоданным до костей. А она, хрупкая как утренний туман, задержалась в Слабой Воде надолго. Её тело исчезло, а бессмертная оболочка обратилась в дымку, как у новорождённого.
Даже с переданной ей Шао Ю духовной силой, восстановление займёт не меньше десяти лет. Процесс будет мучительным. Шао Ю хорошо помнил, как одна из его дальних кузин, получив раны не столь тяжёлые, с трудом пережила лечение, несмотря на горы редчайших лекарств и бесчисленные ритуалы.
Лю Шуан, едва прозрачная, как капля росы, не жаловалась. Она не стонала, не взывала и лишь тихо, почти покорно, спала.
И вот, наконец, сегодня она ненадолго пришла в себя, и Шао Ю помог ей сесть.
Её лицо было бледным, словно выточено из нефрита. Почувствовав в ладонях нечто чуждое, она опустила взгляд и увидела изысканную нефритовую шкатулку, мерцавшую мягким, холодным светом.
Внутри покоилась вена.
В её глазах промелькнул слабый отблеск удивления и радости. Она подняла взор на юношу:
— Это… ты мне её дал?
Когда она спала, Шао Ю ещё мог отвлечься заботами о духовных потоках, но теперь, встретив её взгляд, почему-то вспомнились слова наставника.
— Наш молодой господин, неужто ты женщин никогда не видел? — с сарказмом бросал Во Цзян. — Не хватало ещё, чтоб ты не просто не забрал у неё вену, но и преподнёс ей древнейшую реликвию! Ни выгоды, ни пользы. Один убыток! Мы, по-твоему, что, добрые дураки?
Тогда Шао Ю ответил спокойно:
— Наставник излишне волнуется. Мне просто не хотелось навлекать на неё жадных глаз.
Сейчас, глядя в глаза девушки, чистые, как вода весеннего озера, он ощутил лёгкую неловкость. В мире бессмертных обмен травами и артефактами — дело привычное. Но передавать жемчужину, выточенную самим Шэньнуном, да ещё и без всяких обязательств… такое случается едва ли раз в тысячелетие.
Он отвёл взгляд в сторону:
— Да.
Девушка вновь опустила глаза, изучая шкатулку.
— Здесь присутствует дыхание Шэньнуна… Эта вещь изготовлена в самом Дин Шэньнуне, не так ли?
Шао Ю, проживший почти десять тысяч лет, имел мало опыта общения с девушками. С самого детства его обучали суровые и справедливые наставники. Среди учеников Куньлуня мальчиков было в избытке, а девочек почти не было. Единственной, кто хоть как-то добивался его внимания, была безрассудная Фэн Цайи.
Услышав её вопрос, он лишь кивнул:
— Верно.
Дин Шэньнун — один из трёх оставшихся артефактов древнего мира, и только он способен создавать новые артефакты. За всё прошедшее тысячелетие он был использован лишь трижды.
Лю Шуан вдруг прищурилась, будто о чём-то догадалась.
— Шао Ю, можно спросить… Сколько всего артефактов было выковано в Дин Шэньнуне за эти века?
Юноша не стал утаивать:
— Три. Плачущая Лотосовая Шкатулка, Двойные Нефритовые Рыбки, и Жемчужина Минси.
Едва он договорил, как девушка, лежавшая у изножья, подняла на него взгляд, полный тихого укора, и с чуть горькой улыбкой прошептала:
— Значит, все три… достались мне.
— Что ты сказала? — не понял он.
Она пришла в себя и слабо улыбнулась, стараясь не выдать боли, расползающейся по телу:
— Я говорю, такие бесценные вещи не стоит мне дарить. Когда восстановлюсь и извлеку вену, обязательно верну тебе шкатулку.
Он на миг замолчал и негромко спросил:
— Тебе не нравится?
Увидев, как она растерянно уставилась на него, Шао Ю тоже понял, что позволил себе лишнее, и, придя в обычное спокойствие, просто кивнул:
— Хорошо.
Лю Шуан давно уже терзала одна мысль: какой же близкий друг способен без колебаний отдать другому всё, что у него есть?
Если бы речь шла о простоте характера Шао Ю, она бы, быть может, и приняла это, но ведь в жизненном пути прошлого он был её наставником.
Она до сих пор помнила, как они однажды проходили вдвоём мимо реки в Янчжоу и впервые услышали странные звуки, доносившиеся из-за стены. Лю Шуан мигом вскочила, готовая перепрыгнуть через стену.
— Что ты задумала? — остановил её Шао Ю.
