Цунся, глядя ему вслед, почти торжествовала.
«Вот теперь она точно пропала!»
Когда он вошёл, Лю Шуан только что закончила купаться. Волосы ещё не высохли, она сидела, поджав ноги, и, не торопясь, листала одну из его книг.
Это была путевая хроника странствующего даоса, описывавшего своё путешествие по горам Бучжоу.
Язык книги был простым и живым, не перегруженным терминами, а отмеченные Янь Чаошэном места касались исключительно рельефов, характерных для территории военных действий.
Он готовился к войне, в этом не было сомнений. Однако в его распоряжении оказалось слишком мало ресурсов.
Для демона, который вырос в глуши, он умел культивировать сам, ещё и умел читать и писать. Это уже было немалым достижением, ведь большинство мелких демонов даже не знали букв.
— Ты не ушла? — раздался голос Янь Чаошэна. — Я думал, ты заберёшь душу Бай Чжуйсюя и сразу уйдёшь.
— Я пообещала остаться с тобой, — ответила она серьёзно. — Я не нарушаю слово.
— Где ты хранишь его душу? — он посмотрел по сторонам, будто хотел ощутить остаточные следы присутствия.
— Секрет, — улыбнулась она. — А ты сам? Где пропадал эти дни?
Он не ответил.
Так всегда. Если он не хочет говорить, то просто молчит. При этом взгляд становится таким холодным, что сразу понятно, лучше не спрашивать дальше.
Лю Шуан не настаивала. Он стоял прямо перед ней. Высокая тень легла на всю кровать, ей даже пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть на него. Она подалась немного вглубь и спросила:
— Хочешь прилечь?
За окном шелестел ветер.
Будь это безжалостный и гордый Повелитель демонов из будущего, он бы давно оказался рядом. Тот, кто стоял перед ней сейчас, был ещё юным и впервые полюбил. Именно поэтому он ценил это чувство слишком высоко.
— Нет нужды, — сдержанно ответил он. — Я переночую в другом зале.
Лю Шуан не стала напоминать ему очевидное. Дворец давно забит до отказа. Девушки, приносящие ей лекарства, уже третий день жалуются. Новоприбывшие демоны спят прямо под карнизами. Одни ночуют на улице, другие строят временные жилища.
Даже Цунся и Фу Хэн делят покои с другими. А самый просторный и роскошный зал, как ни крути, — это спальня самого Повелителя.
Неудивительно, что Цунся и в мечтах стремится туда попасть.
Теперь эти покои принадлежали Лю Шуан. Если Янь Чаошэн отказывается остаться, то, скорее всего, будет ютиться где-нибудь рядом с Фу Хэном.
Лю Шуан украдкой бросила на него взгляд и едва сдержала смешок. Ей было трудно представить, будущего грозного Повелителя демонов, лежащего плечом к плечу со своими подчинёнными. Какая уж тут гордость… Какая власть?
— Ты не против, что я читаю твою книгу? — спросила она.
— Делай что хочешь, — буркнул он и вновь начал вглядываться в её лицо, пытаясь отыскать следы ненависти.
Неужели из-за того, что он вернул ей душу Бай Чжуйсюя, она действительно готова забыть всё и начать заново, как до Башни Заточения демонов? Как когда Чишуй Чун ещё не преследовал его, не угрожал смертью, а она пыталась быть к нему доброй?
В её глазах и правда не было ни злобы, ни холода. Только искренность. Она подняла на него взгляд и с лёгкой растерянностью спросила:
— Ты хочешь читать со мной?
— Нет. Спи, — коротко бросил он и вышел.
Лю Шуан слушала, как удалялись его шаги, но тень за порогом оставалась. Он постоял у двери, помедлил, и только затем медленно ушёл.
Он так и не пошёл к Фу Хэну.
Ветер бил в лицо, и Янь Чаошэн долго стоял под открытым небом. Мужчина сам не заметил, как оказалось, что, хоть весь дворец — его собственность, вернуться ему некуда.
Он — владыка этой горы, и всё же…
Она уступила ему место у себя на ложе, но он отказался. Ни один уважающий себя демон не стал бы так поступать, но он стал.
Он не мог пойти к Фу Хэну. Как только это случится, слухи разлетятся, и уже завтра вся гора будет обсуждать его позор. Как тогда командовать?
Он взял своё оружие и ушёл в лес. Там было тихо, никто не заметит.
Это было место, где обитала его птица. Она подошла, наклонила голову и с недоумением уставилась. Цинлуань не понимала, почему хозяин вдруг ночует рядом с ней.
Янь Чаошэн сел и начал медитировать. Вскоре он закрыл ладонью грудь, и его лицо исказилось.
Из уголка губ стекала кровь.
Птица заметалась вокруг:
— Чю-чю! Чю-чю-чю!
— Ничего, — прошептал он. — Просто… непривычно.
Непривычно культивировать с половиной демонического ядра.
Чтобы вытащить остаток души Бай Чжуйсюя из Зеркала Перехода, он использовал часть собственной внутренней силы. Бай Чжуйсюй, погибнув в артефакте, стал его частью, а артефакт был древним и священным. Любое повреждение недопустимо. Чтобы восстановить трещины, Янь Чаошэн отдал половину своей демонической сущности. Благодаря этому защита, которую создавало зеркало, стала вновь непроницаемой.
Его тело, некогда неуязвимое для мечей и стрел, теперь утратило половину своей силы.
Он был истощён. Ночная прохлада пробралась до костей, одежда промокла от росы. Птица кружилась, охваченная тревогой.
— Не суетись. Голова кругом. Ступай подальше. Я немного посплю.
Он не нуждался в сне, но после того, как отдал половину своего ядра, даже тело демона нуждалось в отдыхе.
Птица послушно отошла.
На следующий день Янь Чаошэн, как обычно, поднялся рано и вышел к своим солдатам.
Когда-то они были всего лишь сбродом, но демоны по природе воинственны, и потому обучаются быстро. Проблема лишь в дисциплине. Только при его подавляющем присутствии они становились послушными. И он должен был стоять перед ними, как ни в чём не бывало.
