Фэн Фумин мягко усмехнулся и похлопал отца по плечу.
— Не стоит так горячиться. Я ведь просто хотел убедиться, не собираетесь ли вы, как в былые времена, использовать боевую формацию, чтобы украсть у собственного ребёнка жизненную силу и талант, дабы снова продлить себе срок? Хотя, по правде, вы и тогда были слабым звеном. Полагаю, это больше не поможет. Иначе бы вы точно не пощадили меня.
Он развернулся и вышел из зала, не обернувшись даже тогда, когда за его спиной раздался мучительный кашель.
Фэн Фумин нацепил на лицо привычную маску учтивой доброжелательности, но в глубине его взгляда не дрогнула ни одна тень сочувствия.
Навстречу ему вышла Небесная супруга, но взгляда поднимать не посмела. Её сердце разрывалось от вины. Она ведь всё знала, и молча согласилась.
Владыка был посредственностью, и когда у него появился сын — дитя, окружённое предзнаменованиями, — он без колебаний использовал древнюю формацию, чтобы отнять у младенца не только силу, но и годы жизни. Лишь так он и сумел удержаться на троне.
Теперь, тот, кто должен был стать благословенным правителем, вырос слабым и измождённым, с обрезанным сроком жизни.
Другие небесные юноши, такие как Цзимо Шао Ю, могли жить тысячелетия, преодолев небесное испытание. А Фэн Фумину было не суждено. Он уже жил за чужой счёт. Никто не знал, когда оборвётся нить его судьбы.
Фэн Фумин положил ладонь ей на плечо:
— Не тревожьтесь, мать. Он просто признался, что на грани и попросил меня разобраться с тем, что они с дедом натворили. Я обязательно постараюсь, чтобы вы могли прожить свои годы в покое.
Ноги у неё подкосились, но она поспешно закивала.
Принц прищурился:
— Он уже не выдержит. Я подожду, приму титул и тогда начну поход.
Ночь вновь опустилась на Дворец демонов. Все были на взводе, ведь ожидали, что война вот-вот начнётся. Вопреки страхам, небесная армия не двигалась, и никто не знал, что там произошло.
Лю Шуан, закончив обогрев остатка души Бай Чжуйсюя силой Хуэйлин, с удивлением обнаружила, что Янь Чаошэн так и не появлялся в покоях.
В последние дни он присылал ей множество полезных вещей. Она знала, что сейчас дворец беден как никогда, ведь Янь Чаошэн кормит всю гору демонов. Даже то, что он мог бы оставить себе, всё отдал ей.
После случая с алыми огненными пчёлами, Цунся была отправлена строить дворец. Для хрупкой бабочки, умевшей лишь варить снадобья, это была не просто кара, а удар в самое сердце.
Все эти сведения Лю Шуан собирала украдкой. Сам Янь Чаошэн ничего не говорил. Однако она ясно понимала, что всё это — не то, чего она хотела. Он просто молча был рядом, делал добро, не требуя ничего, и в этом было что-то… тихое, почти домашнее.
Это было так непохоже на прежнего Повелителя демонов, одержимого выгодой и расчётом.
Убедившись, что с остатком души Бай Чжуйсюя всё в порядке, она отворила дверь и направилась к лесу.
Влажный воздух обволакивал деревья, а сама местность, где стоял дворец семьсот лет до её прежней жизни, считалась весьма недоброй. Её одежда, как и подобает небесной, не впитывала ни капли росы и светилась мягким золотистым светом.
При свете луны она заметила, как огромная пёстрая птица сжалась в углу, охраняя спящего. Лю Шуан взглянула на неё, и внутри кольнуло. Слишком уж трудно было совместить в уме этот образ с грозной птицей Цинлуань, какой она должна была стать.
Птица была ещё глупой. Она велика телом, но не разумом, прямо как ребёнок, вытянутый не по возрасту. Наверняка сейчас Яню Чаошэну нечем её кормить.
Он сидел в медитации, слабо светясь внутренним светом. Лю Шуан почувствовала, что он стал заметно слабее, но причину уловить не смогла.
Оказалось, все эти дни Повелитель горы оставлял ей свой дворец, а сам жил с птицей среди деревьев. Даже мелкие демоны имели крышу над головой, а он с птенцом либо мок под дождём, либо всю ночь держал щит.
Лю Шуан подошла ближе и сняла с себя плащ, накинув его на него.
Он, будто рефлекторно, холодно распахнул глаза. Когда Чаошэн увидел её, дыхание сбилось, а во взгляде мелькнула неловкость.
— Ты… зачем пришла?
— Все эти дни… ты ночевал здесь?
Она присела рядом и заглянула ему в лицо.
Лунный свет был мягким.
Он сжал губы и коротко ответил:
— Медитировал.
— А в покоях это делать нельзя? — усмехнулась она, не веря его словам.
Он снова промолчал.
Лю Шуан протянула руку и потянула его за ладонь, чтобы поднять. Она прикоснулась к его пальцам и вздрогнула. Ледяные.
Он хотел отдёрнуться, но она не отпустила:
— Пошли.
Проходя мимо Цинлуань, Лю Шуан достала кровавый линчжи (гриб), который он ей отдал и подала птице. Та осторожно посмотрела на неё, затем на него, и, получив молчаливое согласие, тут же схватила гриб и с жадностью проглотила, после чего облизнулась.
