Они словно вернулись в самое начало, в те дни, когда Лю Шуан считала Янь Чаошэна своим союзником, в те лучшие времена, когда относилась к нему хорошо, искренне и тепло.
Одни лишь горячие объятия разрушили его прежнее ледяное молчание.
Вечерний дождь всё не унимался.
Лю Шуан лежала на узкой кушетке, не сомкнув глаз под светом ночного жемчуга. Она знала, что Янь Чаошэн тоже не спал.
Поцелуй в лоб перед тем, как он повёл войско, и эти недавние объятия — всё это походило на то, как ёж, весь покрытый иглами, вдруг открывает самый уязвимый и мягкий живот только перед тем, кто дорог. Но могла ли она поверить, что всё это по-настоящему?
В прошлой жизни, будучи Повелителем демонов, он был ещё более нежным. Он даже принял на себя небесную молнию ради неё. Она поверила ему и расплатилась тем, что у неё не осталось даже тела, а Цанлань исчез с лица земли.
В голове у неё роилось слишком многое. Мысли шли шаг за шагом, словно тщательно выверенный план: от писем, что она отправила отцу, до надежды, что на этот раз Чишуй Чун поверит ей.
Она думала и о Бай Чжуйсюе и прикидывала, сколько ещё нужно времени на его восстановление, чтобы появилась хоть тень возможности вернуть его к жизни. Лю Шуан вспоминала даже о Шао Ю. Что теперь с ним, оставшимся без духовной жилы в Куньлуне?
Её размышления прервал тихий голос, прозвучавший у изголовья:
— Не спится здесь? Иди на кровать.
Она подняла взгляд и покачала головой:
— Ты ранен…
Янь Чаошэн склонился и аккуратно поднял её на руки:
— Это не страшно. Боли нет.
Её поразил его порыв. Она боялась задеть раны и не стала сопротивляться. Он опустил её на кровать и уже собирался уйти, но Лю Шуан тихо потянула его за рукав.
— Может, останешься здесь? Кровать большая, — предложила она и сдвинулась в сторону, освобождая больше места. Только её рука, схватившая его, не разжалась.
Он долго молчал. Разум подсказывал ему, что всё это слишком похоже на сладкую ловушку. И всё же в конце концов он лёг рядом, не снимая одежды, и просто смотрел на неё. Ему хотелось понять, к чему она идёт, где граница этого плана. Если он отдаст ей всё, полюбит ли она его хоть чуть-чуть сильнее?
— Ты снова уйдёшь? — спросил он.
— Кто знает, — ответила она с честной прямотой. — Мой отец беспокоится. Я должна вернуться в Кунсан хотя бы на время.
— Я тогда провожу тебя.
Она украдкой взглянула на него:
— После всего, что мой отец сделал с тобой… ты всё ещё ненавидишь Кунсан?
Разлад между ними начался именно с Башни Заточения демонов, когда Чишуй Чун нарушил клятву и попытался убить Янь Чаошэна. Именно тогда Лю Шуан отказалась от мысли вновь звать его в союзники.
Он ведь сам говорил, что демоны всегда мстят.
— Пока ты рядом — не ненавижу, — сказал он.
Впервые за всё время они говорили об этом вслух. Она не могла не уточнить:
— Значит… ты не причинишь вреда Кунсану?
— Нет.
Лю Шуан всмотрелась в его глаза и с изумлением поняла, что он не лжёт. Быть может, с самого начала, если бы кто-то смог успокоить ту ярость в его сердце, судьба пошла бы по другому пути. И всё же, почему-то, сейчас ей совсем не хотелось смотреть в его тёмные глаза.
Она отвернулась к стене и тихо сказала:
— Спи.
В комнате всё ещё струился аромат сандала. Жемчужный свет мягко разливался по пространству.
Она лежала, подложив руку под голову, и, даже не оборачиваясь, знала, что он продолжает смотреть на неё.
Духовные лекарства, что привезла Лю Шуан, стали настоящим спасением для обитателей дворца демонов. Даже молчаливый и суровый Фу Хэн не смог сдержать облегчённого вздоха. Демоны были выносливыми, но без исцеляющих средств они вряд ли бы дожили до весны с такими ранами.
Отношение к Лю Шуан сразу же изменилось. Раньше к ней относились с почтением исключительно из-за Янь Чаошэна, а теперь по-настоящему.
Когда она утром вышла из дворца, к ней подошла хрупкая девочка-демон и протянула цветок.
— Это тебе, — сказала малышка. Она выглядела болезненно худой, щёки ввалились, кожа натянута на кости, но глаза светились доверием и благодарностью. — Спасибо за лекарство. Ты спасла моего отца.
Её ручка была тонкой, как прутик, пальцы — исцарапаны, но в ладошке она сжимала нежный фиолетовый цветок, на лепестках которого ещё дрожали капли росы.
Лю Шуан знала, фиолетовый для демонов — символ высшей чести и благословения. Встретившись с девочкой взглядом, она будто на миг оступилась даже с её обременённым злобой сердцем.
Лю Шуан приняла цветок обеими руками:
— Спасибо. Он мне очень нравится.
Девочка ответила ей ослепительной улыбкой.
— А это у тебя… откуда раны? — тихо спросила Лю Шуан.
