— Янь Чаошэн, — произнесла она почти шёпотом немного смущённо. — Он белый… Скажи, его можно есть?
Его голос прозвучал хрипло и сдержанно:
— Можно.
— Вот как, — невозмутимо откликнулась она. — Главное, чтобы ты не боялся отравиться.
Он промолчал.
— А если не хочешь, отдай обратно, — нарочито спокойно добавила Лю Шуан и потянулась за плодом.
Её рука тут же оказалась в его ладони. Он крепко сжал её, не позволяя ей пошевелиться.
— Ты знаешь, что это?
Голос у него был тихим, но под этой тишиной чувствовалось напряжение. Лю Шуан подняла взгляд и заметила, как он нахмурился, встретившись с её глазами.
— Отвечай. Ты понимаешь, что это за плод? — повторил он почти грубо на этот раз.
В его тоне чувствовалось нечто тревожное, что-то опасное, скрытое за привычной холодностью. Лю Шуан слегка растерялась, но всё же кивнула:
— Плод Клятвы.
Он резко сжал её пальцы, так что она ощутила боль.
И всё же голос его остался внешне спокойным:
— Хорошо. Раз ты знаешь, тогда даю тебе шанс. Можешь забрать его обратно.
Он разжал ладонь, а в ней лежал тот самый белоснежный плод.
Лю Шуан взглянула на него и медленно протянула руку, но стоило ей приблизиться, как лицо Янь Чаошэна резко помрачнело. Он стиснул челюсть, но не сдвинулся с места, позволив ей дотянуться.
Очевидно, он и сам не до конца верил, что она отдаст такой плод всерьёз.
Он прикрыл глаза. Любой на его месте почувствовал бы себя так. Обманутым и униженным. Зачем было давать надежду, если она не собиралась сдерживать своё обещание?
Он резко развернулся и направился к выходу. Когда дверь распахнулась, огромная Цинлуань, лежавшая снаружи, едва не получила по клюву. Она от неожиданности издала обиженное «чиу» и бросила обеспокоенный взгляд на Лю Шуан.
Та всё ещё не понимала, почему он вдруг вот так ушёл. Иногда мысли Янь Чаошэна уносились туда, где её логика просто не работала. Она бросилась за ним и, перехватив руку, поразилась. Его ладонь была ледяной.
«Раз уж спешишь, — подумала она, — подожди хотя бы, пока я закончу».
Она обошла его и, прежде чем он успел что-либо сказать, сунула Плод Клятвы прямо ему в рот.
Белоснежный плод, выращенный ею самой, был вдвое меньше тех, что давал он. Он был как раз размером, чтобы проглотить за один раз.
Янь Чаошэн замер, словно прирос к полу. Он не шевелился и даже не издал ни звука. Цинлуань вытянула шею, подглядывая сквозь дверь, не понимая, что происходит.
Через некоторое время Янь Чаошэн наконец пришёл в себя. Он опустил взгляд и медленно разжевал плод. Он никогда не ел их раньше и не знал, что он окажется таким сладким на вкус, словно капля мёда, впервые попробованная в голодном детстве, когда он, прижавшись к коре, ждал под деревом, мечтая о чём-то вкусном. Хотя потом его всё равно ужалили пчёлы, этот вкус надолго остался в его памяти, как нечто светлое и совсем не горькое.
Он жевал медленно, будто боялся проглотить то, что не хотел терять.
У Плодов Клятвы обычно есть косточка. Когда Лю Шуан ела их раньше, она всегда её выплёвывала, но у этого… он ничего не выплюнул.
— Такой… невкусный? — спросила она неуверенно.
Он поднял на неё взгляд и вдруг улыбнулся. Не той привычной, угрюмой улыбкой, скрывающей что-то, и не сдержанно-насмешливой, как бывало раньше. Это была светлая, искренняя улыбка, впервые за долгое время. Она была ясной, как у мальчишки, который впервые получил подарок, о котором давно мечтал.
Лю Шуан застыла. Даже через семьсот лет она ни разу не видела у него такой безоблачной радости. Всё из-за… одного плода?
Он внезапно поднял её на руки, и она, не ожидав такого, машинально обвила его шею, слушая, как у уха звучит его редкий, но по-настоящему радостный смех.
— Ты не обманула меня, — сказал он. — Я правда… очень рад.
Она, держась за его плечо, и сама не заметила, как начала улыбаться.
Сердце Лю Шуан, по природе чистое и чуткое, всегда тянулось к искренним чувствам. Так же, как ей был дорог тот крохотный фиолетовый цветочек от девочки, так и сейчас, Янь Чаошэн своим настроением смог её тронуть.
Хотя бы сейчас, в этот миг, она чувствовала, что его радость была настоящей.
Она осторожно потрепала его по волосам и он, на удивление, не возразил, алишь сощурился и бросил взгляд в сторону, где у двери наблюдала Цинлуань.
Та, не поняв, что случилось, но уловив настроение хозяина, быстро захлопнула дверь крылом.
С тех пор, как она знала Янь Чаошэна, он никогда ещё не был в таком настроении.
На ночь он вновь улёгся на маленькую кушетку рядом. Он, поглаживая её волосы, сказал:
— Спи. Я разберусь с делами и провожу тебя домой. Понимаю, ты беспокоишься за Кунсан. Обещаю, отныне любого ученика Кунсана я не обделю пощадой со своей стороны.
