Цзи Сяньхань перебирала пальцами нефритовые чётки, холодно усмехаясь:
— Опять в Куньлуне потрясение духовной жилы?
У её ног, на нижнем уровне, стояли на коленях несколько человек. Они переглянулись, не понимая, что насмешило их госпожу.
Тот факт, что духовные вены иссякают — беда, что грозит всем четырём великим бессмертным обителям. Их родной Чанлю тоже не может избежать этой участи. Услышав о нестабильности в Куньлуне, они невольно испытали грустное сочувствие. Беда, случившаяся с чужими, словно предвестие своей. Однако госпожа, казалось, вовсе не тревожилась.
— Что говорит Фэн Фумин о случившемся в Куньлуне? — губы её изогнулись в насмешливой улыбке. — Всё-таки он только что стал Небесным Владыкой, а на нём уже лежит такая ноша.
Слуги не могли понять, почему она смотрела на происходящее словно на представление.
— Госпожа, последний раз, когда Фэн Фумин отправлял отряд небесных воинов, их разгромили под стенами дворца демонов. С тех пор от него не было вестей. Недавно из-за новых колебаний духовной жилы, он отправился прямо в Куньлунь.
— Ни звука? И он ушёл в Куньлунь? — переспросила Цзи Сяньхань. — Как смешно. Что ж, хочешь сказать, он пошёл туда утешать их? Не забывай, кто такой Фэн Фумин. После позорного поражения его людей ты и впрямь веришь, что он просто отпустит это? Он бы скорее сжёг дворец демонов дотла. Нет, если он направился в Куньлунь, значит, замышляет нечто куда большее. Ему нужен Куньлунь, но за этим явно кроется нечто ещё.
— А что же делать нам, Чанлю? — спросил кто-то робко.
Девушка в лёгких одеждах цвета нефрита улыбнулась, не меняя тона:
— У Фэн Фумина есть младшая сестра, и, говорят, она без памяти влюблена в Цзимо Шао Ю. Влюблена так, что жить не может. Так вот, если он отправился в Куньлунь, возможно, дело идёт к браку.
Она сделала паузу и лукаво подмигнула:
— А что касается нас, Чанлю… В условиях, когда всё трещит по швам, лучше не высовываться. Пусть Небесный Владыка говорит — мы слушаем, пусть велит — мы исполняем. Будем преданной шавкой, глядишь, он нас за это и не обидит.
Она раздвинула занавес и вышла из зала. Снаружи её ждала пожилая женщина с невыразимым сожалением в глазах.
— Госпожа, зачем вы так с ними?
Цзи Сяньхань ответила:
— А что мне с ними? Они до сих пор надеются выдать меня замуж за Фэн Фумина. Эти бессмертные… в голове у них каша. Как можно доверять ему? Бесполезные.
— Не всем дано быть такими проницательными, как вы, — мягко произнесла женщина.
— Тётя Фан, вы переоцениваете меня. Если бы я и правда была столь умна, Чанлю не оказался бы в таком положении, — с горечью усмехнулась девушка.
Старуха с состраданием взглянула на неё:
— Вы просто видите насквозь, кто такой Фэн Фумин. Когда птицы перебиты, лук прячут в сундук. Когда ловкий заяц мёртв, собаку, что его поймала, пускают в котёл. Если вы действительно захотите стать небесной супругой, способы найдутся.
Цзи Сяньхань покачала головой и улыбнулась:
— Вы меня переоцениваете. Если бы я знала, как, не попала бы в ловушку, расставленную моим «любезным» сводным братом. Я надеялась, что Цзимо Шао Ю найдёт свою мать, но раз уж с Куньлунем теперь творится такое, а ключ к источникам он до сих пор не предъявил — значит, по материнской линии путь перекрыт. А Фэн Фумин… он куда более терпелив и решителен, чем его отец. Сильный, целеустремлённый, талантливый и безжалостный. С моими болячками вряд ли смогу с ним тягаться.
— Вы и вправду лично видели, как супруга рода Цзимо унесла ключ к роднику?
— Видела собственными глазами, — уверенно ответила Цзи Сяньхань. — До сих пор по всем восьми мирам никто не догадался. Быть может, источник всех этих бед и впрямь берёт начало в Куньлуне.
«Каждый хранит свои тайны», — подумала тётя Фан.
Как, например, её госпожа. С тех пор как семь тысяч лет назад она вернулась с гор Юйшань, она больше ни разу не надела красное.
В мире людей дождь лил с перерывами полмесяца, но вот сегодня он, наконец, прекратился.
Незаметно настала поздняя осень, сезон зимнего становления. В пещере было по-домашнему тепло. Девушка, почти обнажённая, свернулась клубком на лежанке. Под ней лежало мужское облачение из тёмной ткани.
Пышное одеяние лишь наполовину прикрывало её тело. Лицо — бледное, кожа — цвета нефрита, испещрённая следами прошедшей ночи.
Янь Чаошэн склонился и поднял её на руки.
Он постелил ей под спину своё одеяние, и теперь оно как раз годилось, чтобы завернуть её целиком. Осторожно неся её на руках, он вышел из пещеры. А та неугомонная и упрямая белка, побегав где-то снаружи, вновь вернулась ко входу.
Обретя зачатки разума, она, по-видимому, инстинктивно тянулась туда, где духовная энергия ощущалась особенно сильно.
Именно по этой причине, несмотря на наличие защитных формаций, белка так и не решилась уйти прочь от пещеры.
Глуповатая, но упрямая, она целые две недели подслушивала за стеной нескончаемую весну. Она и сама не до конца понимала, что там происходило, но даже по неясным звукам догадывалась, что этот мужчина — сущий деспот.
Безумец. Полмесяца подряд.
Пока девушка внутри стонала без передышки, она сама на улице вымокла до нитки, сбила себе лоб в кровь и испытала столько унижений и мучений, что не сосчитать. Однако и той, что внутри, досталось немало. По голосу, доносящемуся из пещеры, белка всерьёз опасалась, что бедняжка не переживёт этого.
К счастью, сегодня наконец выглянуло солнце, и белка, затаившись у входа, впервые увидела страшного «демона».
Он был высоким, фигура стройная, одежда — иллюзия, созданная силой. Девушка, завернутая в его тёмное одеяние, покоилась в его объятиях, укутанная от шеи до пят.
