За пределами мира духов, в усадьбе, известной как «Павильон созерцания цветов», Лю Шуан принимала гостя, Бай Юйсяо, который, несмотря на множество дел, всё же нашёл время навестить её и Бай Чжуйсюя. Пробыв всего день, он вновь спешил вернуться в Кунсан.
— Слухи, что ходят снаружи, — правда, — тихо и серьёзно произнёс он. — Фэн Фумин собирается начать войну с Цзимо Шао Ю. Если Цзимо победит — ещё ничего, но в случае поражения Кунсан, боюсь, разделит судьбу павших. Настроение у владыки в последнее время и так скверное.
— Раньше, когда у Кунсана не было духовной жилы, отец сохранял спокойствие, — сказала Лю Шуан. — Но теперь, когда этот вопрос решён, все видят перед собой лишь власть и выгоду.
— Вот-вот, — усмехнулся Бай Юйсяо. — Ладно, я должен спешить. Береги себя.
— Подожди, — остановила его Лю Шуан. — Я зайду в пещеру, возьму кое-что, и пойду с тобой в Кунсан.
Бай Юйсяо удивился до глубины души. С того самого дня, как Янь Чаошэн погиб в Кунсане, а она отпустила множество демонов, Лю Шуан туда больше не возвращалась, предпочитая скитаться и спасать маленьких сородичей павшего Повелителя горы. И вдруг решила вернуться?
— Чем больше растёт власть Фэн Фумина, тем меньше остаётся места в этом мире для других, — твёрдо произнесла она. — Сегодня он вымещает гнев на демонах, а завтра настанет очередь и некоторых из бессмертных. Следуешь за ним — живёшь, противишься — погибаешь. Если его сторонники среди бессмертных могут безнаказанно убивать остальных, то чем это лучше владычества демонов и тьмы? Отец всё ещё не готов расстаться с мечтой о троне Небесного Владыки, но пора бы уже проснуться.
Сказав это, она развернулась и ушла в дом, чтобы собрать вещи.
Бай Юйсяо остался ждать снаружи. Он невольно отметил, что за эти годы она изменилась. Девушка выросла не только в силе, но и в рассудочности.
Вскоре Лю Шуан вернулась.
— Пойдём.
— И это всё? — приподнял бровь Бай Юйсяо.
В руках у девушки был лишь огромный чёрный меч. Он был явно тяжёлым, и совсем не вязался с её лёгким, изящным обликом. Кроме него — лампа, которую она обнимала так бережно, словно держала собственную жизненную сущность. Пламя в ней мерцало.
Бай Юйсяо, набравшийся опыта за эти годы — ведь после смерти брата ему предстояло самому держать род, — взглянул на неё и изменился в лице:
— Древняя лампа успокоения душ? Даже такую вещь сумела раздобыть!
Лю Шуан не ожидала, что он её узнает, и, чуть помедлив, сказала:
— Это не лампа успокоения душ, ты ошибся.
Бай Юйсяо чуть не рассмеялся от досады и тут же потянулся отнять её:
— Ты способна подчинить эту лампу? Брось её немедленно и потуши пламя внутри!
Лю Шуан легко увернулась и вздохнула:
— Эй, ты всё же хочешь сегодня вернуться или нет?
Бай Юйсяо, глядя на неё так, что глаза едва не вылезали из орбит, резко произнёс:
— Ты понимаешь, что эта вещь тебе не по силам? Послушай меня — потуши её! Неужели ты всерьёз хочешь сжечь своё сердце ради того, кто уже не вернётся? Эта лампа будет пить твою сердечную кровь, а у тебя её сколько, чтобы жечь?
Лю Шуан всё так же оберегала лампу, и на губах её появилась лёгкая улыбка:
— Не волнуйся, я знаю, что делаю. Давненько я не видела, чтобы второй господин так прыгал от злости. Даже как-то приятно вспомнить. Спи спокойно: я зажгла эту лампу всего на три года. А нынче как раз третий. Если к этому сроку не удастся переломить всё к лучшему… я сама её погашу.
— Хм! Лучше бы тебе сдержать слово.
Всю дорогу обратно, из-за этой проклятой лампы успокоения душ, Бай Юйсяо шёл с лицом, вытянутым в недовольную гримасу. Когда Лю Шуан, пытаясь разрядить обстановку и слегка толкнула его, он с раздражением отмахнулся и ещё больше разозлился.
Она прекрасно понимала, почему он сердится. Опустив взгляд на лампу, которую прижимала к себе, Лю Шуан вспомнила, как три года назад она отыскала её, пройдя через тысячу трудностей и опасностей, чтобы зажечь её для Янь Чаошэна. Происхождение этой вещи не уступало древним артефактам, но, в отличие от них, она была куда более опасной и тяжёлой ношей.
