На мгновение Лю Шуан даже показалось, что человек, заслоняющий её от удара, вовсе не таил в сердце ни капли обиды, а всё это время продолжал любить её.
До прихода Янь Чаошэна грозовые тучи уже сомкнулись, и она, не успев приготовиться, оказалась лицом к лицу с тем, чего боялась более всего. Служанки, увидев, что ситуация складывается плохо, в панике бросились вон, и ни одна даже не попыталась снять с неё оковы.
Когда Лю Шуан, стиснув зубы, пыталась разбить замок, она почти смирилась с мыслью, что умрёт здесь, и была уверена в том, что Янь Чаошэн не придёт.
Теперь, эта чёрная капля духовной сущности, упавшая на её руку, задержалась лишь на миг, а затем рассеялась в дымке.
Она осознала, что это было, и замерла от изумления, почти перестав дышать.
За две жизни — от момента их первой встречи, когда он, истекающий кровью, лежал рядом с её прежним обликом, крохотной бессмертной травкой, и до этого дня, когда они уже прошли через смерть и возвращение, — она видела его разным: жестоким, безжалостным и обессиленным…
Лю Шуан никогда не могла даже и представить, что Янь Чаошэн будет плакать. У духов каждая капля духовной сущности — это часть их собственной силы.
«Почему он… плачет?»
Мысли шли медленно, и она едва удержалась, чтобы не попытаться поймать исчезнувшую слезу.
Это казалось нелепым, и ей отчаянно хотелось зацепиться хоть за что-то, что подтвердило бы реальность происходящего.
Будь сейчас рядом зеркало, Лю Шуан была уверена, что выражение её лица выглядело бы до смешного глупым, как у той самой травки, какой она была когда-то.
Прошло совсем немного времени, и небесные молнии, утолщённые до размеров женской руки, обрушивались на землю, подобно потокам ливня, а чёрный туман, исходящий от Янь Чаошэна, окутывал её, защищая от каждого удара.
Её окутало тепло, похожее на мягкое весеннее солнце.
Она знала это ощущение. Это была энергия молний её собственной кармы, перетекающая к ней. Когда-то, два столетия назад, он точно так же помог ей пройти испытание. Это невольно напомнило ей другого человека.
Она всматривалась в Янь Чаошэна, прикусив губу. У его глаз пробились серебристые чешуйки, и они, вместо того чтобы портить его облик, придавали лицу опасную, демоническую красоту.
Его пальцы всё ещё держали её лицо, ощущая тепло её кожи, и он, похоже, наконец начал выходить из безумного состояния. На мгновение выражение его исказилось и стало каким-то неловким и чужим. Он уже хотел отпустить её, но Лю Шуан не позволила ему отстраниться. Слишком много вопросов теснилось в её сердце. Кто он на самом деле? Всё, что произошло с ней, и без того казалось невероятным, а вдруг?..
Смятение, тревога и странное волнение переполнили её, и она с силой прижала ладонями его руки.
Хотя небесные удары, отражённые Янь Чаошэном, становились всё мощнее, для него, в нынешней силе, они могли причинить боль, но не лишить жизни.
Когда грозовые удары уже начинали стихать, Лю Шуан, опасаясь упустить это мгновение, поспешно спросила:
— Кто ты?
Он не изменил позы и не убрал рук.
Янь Чаошэн лишь опустил ресницы, а на его коже всё ещё мерцали зловещие отблески небесных молний, делая его облик мрачным и пугающим.
Его пальцы медленно скользнули по её щеке, и он, стиснув зубы, усмехнулся:
— Как ты сама думаешь, бессмертная дева Лю Шуан?
В одно мгновение в нём снова вспыхнула ненависть юности, проступившая во всей полноте.
От холодного прикосновения его пальцев по её коже пробежала дрожь. Мурашки поднялись по всему телу, и она едва не вскрикнула. Собравшись, Лю Шуан аккуратно отстранила его руку.
