Янь Чаошэн лишь усмехнулся:
— Неужели вы думали, что я способен отвечать добром на зло? Если отвечать добром на зло, то чем отвечать на добро?
Половина удела погибла из-за смуты в духовных жилах, а другая от руки демонов и Янь Чаошэна. Перед смертью патриарх Лоу крепко сжал его ладонь:
— У меня только одна просьба. В мире царит хаос, но я хочу, чтобы ты, подобно тому, как я все эти годы оберегал тебя, однажды защитил мою дочь, Ми Чу.
— Хорошо, — спокойно ответил Янь Чаошэн.
Тогда господин Лоу испустил последний вздох.
Юноша не возражал против обещания. Когда он вошёл в его дом, Ми Чу была нежной и кроткой, и после смерти младшей госпожи именно она считалась её преемницей. Наставник явно желал, чтобы они сошлись, но Янь Чаошэну было всё равно. Он привык жить в одиночестве, умел убивать, но не знал, что значит любить.
Когда-то он, как и все юные демоны, мечтал о доме, жене и детях, но, пережив столько лет в жестоких испытаниях, научился ценить лишь возможность выжить. К тому же Ми Чу никогда не причиняла ему зла. Напротив, она иногда заботливо встречала его после битв.
Два года она была рядом, но он так и не коснулся её. Для него её присутствие было похоже на дыхание ветра или шелест листвы.
Потом однажды она принесла откуда-то жемчужину, проглотила её и несколько дней мучилась от боли. Когда она пришла в себя, её лицо изменилось.
Янь Чаошэн долго и внимательно всматривался в эти новые черты.
Тогда он был лишь владыкой небольшой горы.
Он спросил:
— Теперь согласна пройти обряд соединения?
Ми Чу, кусая губы, неуверенно произнесла:
— Я ещё не готова. Можно, я возьму немного времени?
Он не дал ни согласия, ни отказа.
Зимой, когда только вступили холода, а для демонов наступало самое тяжёлое время, Ми Чу исчезла. Янь Чаошэн, весь израненный, услышал чей-то голос в бреду:
— Бессмертная Ми Чу покинула нас.
Он лишь глухо отозвался, и всё же в глубине души ощутил разочарование. Он снова остался один.
Сотни лет битв и крови пробудили в нём демоническое начало. Он подчинил себе Цинлуань и Чи Юань, встретил Фу Хэна и Су Луня, нашёл остатки души своей «матери», Мэн Цзи. Та открыла ему правду. Он — надежда королевского рода Сян Лю и всего племени демонов. Своей силой она снова и снова заставляла его переживать кошмар, день, когда их род был истреблён.
Эти видения терзали его. Она вынуждала его ощущать ту же боль, что испытали души его предков, когда разлетелись в прах. В самые мучительные минуты он смотрел на мать, надеясь увидеть в её глазах жалость к страданиям собственного ребёнка, но там не было жалости. Лишь холод, упрямство и жгучее честолюбие.
И тогда он понял, что есть вещи, которых ему никогда не будет дано обрести.
Прошло ещё столетие. Всё было готово к его замыслу, не хватало лишь силы Хуэйлин. Он обыскал все восемь сторон света, но не нашёл её, пока однажды в одном из человеческих пределов, напоминавшем райскую обитель, не ощутил особую энергию.
Место было без хозяина, а сила Хуэйлин оказалась рассеянной и слабой, никак не чистой.
Янь Чаошэн превратился в терпеливого хищника. Он сурово и неотступно наблюдал за небесной обителью, выжидая, когда откроется источник этой силы.
Он и помыслить не мог, что доверчивая и невинная Лю Шуан сама подойдёт к нему, приняв его за спасителя.
Он хотел убить её, вырвать сердце, но Мэн Цзи остановила его:
— Не спеши. Её сила ещё не цельна. Пусть пройдёт закалку сердца, и тогда оно будет куда ценнее.
Янь Чаошэн насмешливо заметил:
— Испытание сердца — словно тысяча стрел пронзают грудь. Сколько раз она это выдержит? И главное, разве можно пройти его добровольно?
Мэн Цзи холодно улыбнулась:
— Она сама согласится. Она любит тебя.
Любит?
Он впервые услышал подобные слова и воспринял их как нелепую шутку. Никто и никогда не мог любить его. Даже если кто-то приближался к нему, за этим всегда скрывался расчёт.
