Фу Хэн хмуро смотрел в небо. Обычно вспыльчивый, сейчас он был мрачен и молчалив. Услышав голос Су Луня, он не отреагировал привычной суровостью, а лишь еле заметно кивнул.
— Что произошло? — спросил Су Лунь.
Фу Хэн, неизменный боевой спутник Янь Чаошэна, хотя и уступал Су Луню в стратегическом мышлении, по силе был значительно сильнее.
— Неясно. Духовная энергия Небесного мира вдруг вышла из берегов настолько, что её чувствуют даже здесь, в мире мёртвых. Прислушайся. Души стали тревожиться.
Су Лунь сосредоточился. И вправду, в грохочущем пламени преисподней слышался вой и крики малых духов то ли от страха, то ли от невыразимой скорби.
Его лицо потемнело.
— Владыка пошёл в Небесный мир, — глухо произнёс он.
Какая бы цель ни двигала им, отправиться туда в одиночку — самоубийство. Фу Хэн сразу понял суть:
— Я соберу войска и отправлюсь за ним.
Отдать приказ без разрешения — значит нарушить дисциплину, но и позволить их Повелителю сражаться одному недопустимо.
Однако, когда они достигли пределов Девятого неба, с небес уже гремел гром. Янь Чаошэн и Фэн Фумин сошлись в бою.
Янь Чаошэн вцепился в горло противника, а его длинное копьё вонзилось в землю рядом с головой Фэн Фумина. Ещё чуть-чуть, и оно бы пробило череп.
Тот, кто ещё недавно был в тёмном облачении и с чёрными волосами, теперь покрывался серебряными узорами. Даже его зрачки сияли холодным, ослепительным серебром.
— Говори. Где она?
Фэн Фумин прищурился. За века сражений между ними он впервые оказался в полном подчинении.
Уставившись на серебряные глаза и узоры, проступающие на лице Янь Чаошэна, он вдруг понял.
«Вот как… Вот оно что!»
Не зря его всегда терзал вопрос. Как мог появиться такой гений, кто всего за несколько столетий смог бы сравниться с ним, Повелителем Небес, закалённым десятками тысяч лет?
Оказалось, Янь Чаошэн — отпрыск предателя, последний в роду Сян Лю, изгнанного рода. Его лицо оставалось спокойным, но родовая кровь не солгала. Узоры выдали всё. И всё это случилось потому, что он, потеряв Лю Шуан, не сумел сдержать ярость, разрушил свою духовную сущность и утратил контроль.
Да ещё и на глазах у всех.
Фэн Фумин, взглянув на собравшихся сзади небожителей с тревогой и подозрением в глазах, усмехнулся:
— Теперь-то зачем пришёл? Ты ведь сам от неё отказался. Душа разрушена — и что? Ты же сам лучше меня знаешь, чем это грозит.
Серебряные зрачки Янь Чаошэна сузились. В этот миг Фэн Фумин воспользовался моментом, оттолкнул его и отступил к небесным воинам:
— Вторжение в Небесный мир. Убить!
Небесные генералы, опасливо косясь на Янь Чаошэна и его серебряные глаза, начали шептаться:
— Это он…
— Разве род Сян Лю не был уничтожен? Как он мог…
Фу Хэн метнулся вперёд:
— Владыка!
Янь Чаошэн, взглянув на серебряные узоры на тыльной стороне ладони, закрыл глаза. Столетия подготовки рушились в один миг. Сегодня… он утратил самоконтроль.
Вокруг в воздухе медленно опадали перья, пропитанные фиолетовым светом, словно безмолвные свидетели недавнего побоища.
Подавив боль в груди, он отозвал копьё и хрипло произнёс:
— Отступаем.
Су Лунь посмотрел на его глаза и волосы, которые вновь вернулись к чёрному цвету. Тайна, скрытая сотни лет, в этот миг была раскрыта. Наследник Сян Лю больше не тайна.
Тем временем…
Ценой разбитой духовной сущности Лю Шуан была отброшена обратно за пределы заповедника Цанланя.
Из её рта текла кровь, и она понимала, что времени почти не осталось. С трудом поднявшись, она закричала:
— Дедушка Дерево! Сю Лан! Сестра Шань Юй!..
Она была уверена, что на входе в Цанлань должен быть барьер, о котором упоминал Дедушка Дерево, но, пересекая границу, ничего не ощутила.
И в ту секунду ей стало не радостно, а страшно.
В воздухе витал запах гари, заставивший сердце сжаться от тревоги.
Будто лишённая души, она шаг за шагом входила в Цанлань.
Под ногами лежала выжженная земля с удушливым, тошнотворным запахом. Лю Шуан опустилась на колени, захлебнулась в сухом кашле, но затем, стиснув зубы, поднялась и, не сдаваясь, продолжила путь вперёд.
И лишь когда перед ней возникла прозрачная речка, покрытая пеплом, она поняла, что видит не просто грязь. Это были остатки сгоревших трав и деревьев.
Кармический огонь испепеляет всё. Даже злаку не выжить.
Всё, что когда-то было полно жизни и смеха, зелени и света, превратилось в мёртвую пустошь.
Она не успела…
