Небо стремительно темнело. Разочарование охватило Лю Шуан. Похоже, и сегодня он не появится. Осталось лишь гадать, сколько ей ещё удастся простоять.
Собравшись уходить, она уже опустила зонт, как вдруг, повернув голову, заметила под раскидистой ивой тень в одежде цвета весенней зелени.
Он стоял молча, словно был здесь давно, и всё это время наблюдал за ней.
Когда она моргнула, он протянул к ней руку и негромко сказал:
— Я вернулся.
Лю Шуан не знала, как назвать то чувство, вспыхнувшее в разломанной груди. Можно ли считать это радостью встречи после долгой разлуки? Одно она поняла точно: Шао Ю не солгал ей.
Она бросилась вперёд и остановилась перед ним. В мыслях было множество слов, но без сердца она стала неловкой, как деревянная кукла, и смогла лишь выдавить:
— Шао Ю…
Он смотрел на неё с глубиной холодного пруда, где отражаются звёзды, и, слегка изогнув уголки губ, мягко ответил:
— Угу.
Однако в его тёмных глазах скрывалось слишком многое. От этого взгляда ей стало тревожно и непривычно. Лю Шуан невольно отступила на шаг и тут же заметила, как в его глазах мелькнуло нечто болезненное. Она поспешно остановилась.
Как она могла бояться Шао Ю?
Возможно, за столетие скитаний тот ясный юноша потускнел, и в нём стало меньше света и больше тени. Но она же его подруга, его близкий человек. Разве можно отворачиваться только потому, что кто-то стал другим?
Она поэтому произнесла:
— Ты был вдалеке так долго. Наверное, за эти годы увидел много удивительного? Давай я угощу тебя чаем, а ты расскажешь мне свои истории?
Шао Ю всегда любил чай. Однако, сказав это, она вдруг вспомнила, что у неё больше нет ни одной монеты, ни капли силы, которую можно было бы обменять. И всё же, без сердца она уже не могла стыдиться, поэтому просто добавила:
— Ах, я совсем забыла, у меня нет серебра. Тогда, может, просто сядем под мостом?
Тот, кто стоял перед ней лишь молча кивнул.
В итоге они так и не сели на мосту. Откуда-то у него оказалась крошечная лодка. Он развёл в ней вино, подогрел его и пригласил её присоединиться.
Ещё прежде, чем она вошла, на её плечи легла белоснежная меховая накидка. Он сам аккуратно накинул её и завязал.
Тело Лю Шуан уже давно окоченело от холода, но теперь, окутанное этим тёплым мехом, оно словно начало оттаивать.
Глядя на всё происходящее, она вдруг тихо заметила:
— Почти как в старые времена. Только жаль… нет луны.
Небо над землёй было черным, будто затянуто копотью. Дождь только-только прекратился, но гром всё ещё не унимался. Какая уж тут луна…
«Шао Ю» молча скользнул по ней взглядом. Его пальцы едва заметно дрогнули, а потом он негромко произнёс:
— Посмотри.
Лю Шуан подошла к носу лодки, прищурилась и ахнула. Звёзды залили небо, луна выплыла из-за туч, а глухой гром куда-то исчез.
Как странно.
— Шао Ю, где ты был все эти годы? Всё ли у тебя было хорошо?
— Побывал во многих местах. Всё… было терпимо, — ответил он и, подняв взгляд, спросил: — А ты?.. Ты счастлива? Янь Чаошэн… он хорошо к тебе относился?
Он ожидал, что в ответ услышит упрёки, гнев и обвинения. Всё, что не уместилось в словах Во Цзяна.
Однако бледная девушка лишь кивнула и ответила:
— Мне тоже было неплохо. Янь Чаошэн заботился обо мне, защитил меня от катастрофы, которую должна была пройти моя кровь. Просто… у нас не сложилось. Видимо, всё это время я пыталась удержать то, что невозможно удержать.
— Ты не злишься на него?
— Нет, — спокойно сказала Лю Шуан. — Это был мой выбор — быть с ним. И потом это тоже был мой выбор, — уйти. Я не жалею, что вышла за Янь Чаошэна, и не жалею, что рассталась с ним. Обида за то, что он не спас Цанлань, ушла вместе с разбитым сердцем. Я больше не помню, каково это — страдать. Так что и злиться мне не на что.
После разрыва духовной связи, они стали чужими людьми.
— Но ты всё ещё любишь его?
— Шао Ю, ты сейчас не похож на себя, — удивилась она. Её длинные ресницы были влажными от дождя. — Не виделись сто лет, а ты вдруг стал таким прямолинейным?
Он ничего не ответил и не попытался оправдаться.
Над головой светила полная луна. И тут она вдруг сказала негромко, но так спокойно и нежно, что его дыхание прервалось:
— Уже нет.
Из его рукава почти выскользнула изумрудная жемчужина. Он сжал её изо всех сил, будто боялся, что с ней исчезнет что-то ещё.
Он закрыл глаза и сказал:
— Это… хорошо.
Замечательная сцена, горечь и боль, хотя один кажется не может все это испытывать, а другая потеряла эту способность. Но читатель может! Спасибо переводчикам🌷Прекрасный слог