Темнота вокруг сделалась ещё гуще, и Лю Шуан поспешно отдёрнула ногу. Слишком долго времени она провела рядом с прежним Янь Чаошэном, и по привычке вновь ощутила, что перед ней грозный повелитель демонов, способный повелевать ветром и бурей.
«Он не двигается — и я не двигаюсь», — решила она про себя.
С интересом наблюдая за реакцией юноши, она прищурилась, и в её глазах блеснули искры. В такой обстановке даже малейшее движение не могло ускользнуть от её внимания.
Юный Янь Чаошэн так и не поднял на неё взгляда. Он изо всех сил пытался подтянуть сломанную руку к груди. Казалось, он хотел завершить какое-то движение. Каждое усилие давалось тяжело, кровь стекала по венам и окрашивала пьедестал в алый.
Он словно ничего не замечал. Уголки его глаз покраснели, зубы сжаты, а в каждом движении сквозила упрямая решимость. Его тело дрожало, но он всё же дотащил изломанную руку обратно. Лю Шуан услышала хруст костей. Мороз пробежал по коже, смотреть на это было физически больно.
Наконец, дрожащими пальцами, обеими изувеченными руками, он натянул на себя распахнутую одежду, скрыв уродливые чешуи.
Он явно истощил все свои силы: лицо покрылось холодным потом, дыхание сбилось, грудь тяжело вздымалась.
Пьедестал, пропитанный кровью, слегка колыхался, а лепестки лотоса раскрывались и сжимались, будто дрожали в воде.
Лю Шуан мельком взглянула в пруд. Вода растекалась бледно-красными кругами. В голову закралась коварная мысль: «А что, если рассказать ему, что она всё это видела? Интересно, плюнет ли он кровью прямо тут и умрёт от стыда?»
Она тут же одёрнула себя. Нельзя, он не должен умирать на лотосовом пьедестале. Она с трудом сдержала вспыхнувшее озорство.
Пока Лю Шуан наблюдала, как он застёгивает одежду, запах крови стал невыносимым. Голова закружилась, в горле запершило. Бай Юйсяо постарался на славу.
Он был весь грязный, одежда износилась до неприличия, а этот тяжёлый, приторный запах крови — настоящая пытка.
Долгое время Лю Шуан просто задерживала дыхание, но в конце концов ей стало невыносимо. Сдержать отвращение не вышло, пришлось заговорить:
— Очистительное заклинание… хочешь, я тебя немного отмою?
Плечи юноши дёрнулись. Он некоторое время молчал, а затем холодно произнёс:
— Не стоит утруждаться, госпожа наследница.
«О, смотрите-ка… ещё один знакомец прежней Лю Шуан», — мелькнуло у неё в голове.
Вспомнив, как Бай Юйсяо недавно, среди ночи, заявил, что «отомстит за неё и преподаст урок этому малому выродку», она вдруг осознала:
«Так вот ты кто, бедняга… тот самый ученик, который однажды осмелился ударить саму наследницу!»
Тогда Фу Лю рассказывала, что после разрыва помолвки с Чишуем, вернувшись из Куньлуня, Лю Шуан столкнулась у ворот Кунсана с дежурным учеником. Он остановил её, требуя предъявить табличку допуска, удостоверяющую личность.
Та, в спешке покидая горную обитель, и думать забыла про свой жетон.
— Я наследница Кунсана! — закричала она. — Осмелишься преградить мне путь — пеняй на себя!
— Никогда не видел никакой наследницы, — невозмутимо произнёс юноша, преграждая ей путь посохом. — Либо предъяви табличку, либо возвращайся.
Она попыталась подкупить его и протянула духовой камень, но тот лишь холодно усмехнулся и со всего размаху ударил по её руке.
После такого оскорбления избалованная наследница пришла в ярость. Даже старший сын клана Бай обычно баловал её и носил чуть ли не на руках, а тут какой-то сторож ворот осмелился поднять на неё руку! Взбесившись, она попыталась прорваться силой.
Однако этот ученик оказался вовсе не простаком. Он выдержал несколько десятков приёмов, отбился и в итоге выставил её за ворота.
С позором, дрожа от унижения, она спрятала лицо под иллюзорной маской и от ярости просто отключила сознание. А потом свалила вину на этого несчастного юношу, как на «обидчика», из-за которого, мол, она и потеряла сознание.
Так всё и произошло. Впрочем, вскоре её душа покинула тело, и теперь им владела другая Лю Шуан.
А тем временем Бай Юйсяо, не зная всей подоплёки, пришёл «защитить» её и избил Янь Чаошэна почти до полусмерти.
Вот так человек выполнял долг, охраняя ворота, а в итоге стал козлом отпущения.
Янь Чаошэн не мог не ненавидеть её. И уж тем более Бай Юйсяо. Это было бы невозможно.
Теперь всё ясно: избавляться от него нужно не только ради будущего Кунсана, но и ради неё самой. Старые обиды и новая вражда слились воедино. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы позволить ему выжить.
Он — истинный гений культивации. Стоит ему стать полноправным повелителем демонов, и никакие десятки тысяч лет упорной тренировки не помогут ей одержать победу. Сейчас она не может его тронуть, но стоит выбраться из Пруда Девяти Мыслей, и она обязательно что-нибудь придумает.
