Она незаметно огляделась по сторонам. Отлично, Бай Чжуйсюя рядом не маячит. Если она убьёт Янь Чаошэна сейчас, её образ не пострадает. Лю Шуан трансформировала пальцы в острые лезвия и метнулась к его груди.
Однако при касании она ощутила, что его тело стало твёрдым как камень. Её палец заболел.
Его кожа будто окаменела. Она была холодной и жёсткой, словно тело принадлежало тысячелетнему мертвецу.
— А если попробовать в другое место?.. — пробормотала она и стала проверять его голову, живот, спину. Везде одно и то же: тело Янь Чаошэна оказалось неуязвимым.
Иначе говоря, даже её меч, созданный из божественной силы, не способен причинить ему вред.
Лю Шуан не верила в судьбу.
«А если сжечь его? Огонь уж точно должен убивать, верно?»
Она щёлкнула пальцами, и вокруг вспыхнуло яркое пламя синего цвета. Языки огня лизнули тело Янь Чаошэна, но тот, не открывая глаз, даже не дрогнул. На его лице не отразилось ни малейшего волнения.
Лю Шуан усилила поток духовной силы, пламя стало бушевать с новой яростью. На фоне лазурного пламени его чёрные волосы казались особенно нереальными. В этой картине было что-то жутко-прекрасное.
«Гори! — мысленно взорвалась она. — Посмотрим, как ты теперь не сгоришь!»
Когда Бай Юйсяо бросил его в Могилу Девяти Тысяч Душ, на Янь Чаошэна тотчас же накинулись духи, впившись в его тело с яростью голодных зверей. Он открыл глаза, в глубине которых плескался мёрзлый лёд.
Инь проникал в его тело, но внешне не было ни царапины. Он прекрасно понимал, что без силы культивации он не выберется отсюда. Могила была как закольцованный лабиринт: сколько не пытайся выйти, тебя снова и снова заведёт внутрь.
К тому же он не принадлежал к роду бессмертных. Его арсенал техник был слишком скудным, чтобы противостоять духам.
Загнанный в угол, он внезапно ожесточился. Раз уж сбежать невозможно, то пусть будет так. Он сел прямо на месте, скрестив ноги, и перестал сопротивляться. Если они хотели пожрать его душу — пусть. Однако он попытается пойти другим путём: вместо того, чтобы стать добычей, он станет охотником и начнёт поглощать их.
Если он сумеет выжить и вернуться… Бай Юйсяо не уйдёт от расплаты.
Когда он вошёл в состояние медитации, его не покидала горькая ирония. Говорят, в мире бессмертных оберегают своих учеников, как зеницу ока. Он с искренним сердцем пришёл в Кунсан, и что получил в ответ? Пренебрежение и равнодушие. Потомки клана бессмертных смотрели на него, как на мусор. Его жизнь ничего не стоила.
Бессмертные, демоны, простые смертные… Что, в конце концов, отличает их, если сердца у всех одинаково уродливы?
Янь Чаошэн никогда не надеялся, что его спасут. Всякий раз, когда он оказывался на грани смерти, он вытаскивал себя сам. И на этот раз тоже.
Энергия инь была не просто холодной, она смертельно ядовита. Обычный человек, вдохнув хоть каплю этой энергии, терял десяток лет жизни. Для тех, в ком текла демоническая кровь, он был не менее опасным.
Янь Чаошэн чувствовал, как всё тело будто брошено в бездну изо льда. Этот холод проникал в кости, пронизывал каждую жилку, останавливал кровь, замораживал плоть и разум. Не осталось ничего, кроме боли. Тягучей, нескончаемой боли.
Он не знал, что причиняет больше страданий: души, терзающие его изнутри, или собственное отчаяние, с которым он втягивал их энергию, не жалея себя.
В этом аду он уже не различал, жив он или умер.
Со всех сторон доносился вой, стоны и крики мертвецов. Никто не знал, когда это закончится.
Вдруг — шаги.
Среди пронизывающего холода, где тело давно не чувствовало ничего, слух всё ещё оставался. Кто-то приближался лёгкой поступью. Живое существо прогнало духов, терзавших его.
Он уловил тонкий аромат. Едва уловимый, словно лёгкий запах цветущей гортензии после дождя.
Этот аромат был очень близко. Кто-то присел рядом. На мгновение всё стихло. Духи исчезли.
Янь Чаошэн почти сразу понял, кто это. Он уже ощущал этот аромат раньше в Тайчуане, когда они оставались наедине.
Это была Чишуй Лю Шуан.
