После того как компанию уличили в сокрытии и аннулировании данных испытаний, Синьси была вынуждена отвечать на бесконечные вопросы прессы. Из-за этого сотрудники на ресепшене относились к каждому посетителю с подозрением. Тем более, что Цзун Ин прямо заявила, что ищет секретаря директора исследовательского института.
Этот институт, являвшийся ядром компании, после дела Син Сюэи о наркотиках уже второй раз за квартал оказывался в центре скандала и закономерно стал болезненной темой для Синьси.
Администратор, не зная, кто такая Цзун Ин, холодно спросил:
— У вас есть запись на приём?
— Нет, — спокойно ответила она.
— Тогда, пожалуйста, запишитесь заранее и приходите по назначенному времени.
Цзун Ин подняла телефон, собираясь набрать номер знакомого из компании, но вдруг услышала оклик:
— Сяо Ин? Что ты здесь делаешь?
Она спрятала телефон и, обернувшись, произнесла:
— Дядя Чэнь.
Дядя Чэнь уже много лет работал в Синьси, ныне занимая пост одного из руководителей отдела кадров. Он приветливо поманил её:
— Пойдём, поднимемся, посидим немного?
В любом деле нужен первый шаг, и даже если ей не удастся сейчас увидеть секретаря Син Сюэи, добыть информацию обходным путём тоже было бы результатом.
— Хорошо, — ответила Цзун Ин и пошла с ним к лифту.
Пол из мрамора сиял чистотой, ни следа прежних кровавых пятен не осталось. Невольно подняв голову, она заметила, что вдоль верхнего кольцевого коридора теперь установлены ограждения. Даже при желании броситься вниз это потребовало бы немалых усилий.
Дядя Чэнь, обернувшись, заметил её взгляд, решил, что она просто растрогалась воспоминаниями, и тихо сказал:
— Уже столько лет прошло с тех пор, как твоей мамы не стало.
Цзун Ин вернула взгляд и кивнула.
У лифта он вновь спросил:
— Слышал, ты недавно сократила свою долю в акциях?
— Держать их у себя смысла не вижу, захотелось избавиться — избавилась, — спокойно ответила она.
Раз такой ответ прозвучал, продолжать расспросы повода не осталось.
Когда двери лифта распахнулись, Цзун Ин жестом предложила ему войти первым. Потом она последовала сама и, нажав на кнопку, поинтересовалась:
— Вы всё ещё в старом кабинете?
— Да, — кивнул дядя Чэнь.
Она выбрала нужный этаж. В памяти у неё всплыло, как кабинет Син Сюэи тоже находился на этом же уровне.
Они вышли из лифта и направились по коридору к кабинету дяди Чэня. Миновав дверь в кабинет Син Сюэи, Цзун Ин заметила, что табличка ещё не снята.
— Сейчас здесь кто-то работает? — спросила она.
— Пока нет, — ответил он. — Вещи старика Сина его семья забрала только вчера вечером.
С этими словами он провёл её в соседний кабинет, велел помощнику приготовить чай и пригласил Цзун Ин сесть.
Она устроилась на кожаный диван, а дядя Чэнь продолжил:
— Так кого же ты сегодня пришла навестить?
— Просто оказалась поблизости, решила заглянуть, — ответила Цзун Ин.
Причина звучала неубедительно.
Дядя Чэнь усмехнулся:
— Ты ведь не из тех, кто тратит время на пустяки. Наверняка пришла ради вопросов?
В этот момент помощник принёс чай. Цзун Ин приняла чашку и сказала:
— Тогда спрошу прямо. В день, когда не стало моей мамы, вы встречались с дядей Синем?
Тот невольно взял со стола ручку и стал медленно перекатывать её между пальцами:
— Встречался.
— Где именно?
— В старом корпусе.
— А во сколько?
— Вечером, — отозвался дядя Чэнь, откинувшись на спинку кресла; он вздохнул и продолжил вспоминать, — я уже уходил с работы, когда он вбежал, спеша, сказал, что задержится на переработке; так как мы лишь мельком пересеклись у дверей, я не стал расспрашивать. — Он посмотрел на неё с настороженной доброжелательностью и добавил: — Зачем ты это выясняешь, связано ли это с несчастьем твоей матери?
Цзун Ин сжала руки в замке и спокойно произнесла:
— Появились слухи, и мне оттого любопытно, вот и расспрашиваю.
Дядя Чэнь поднёс чашку к губам, отведал чаю и, вскинув глаза, спросил:
— Что именно слышала?
— Много всего, — ответила она уклончиво, — расплывчато и без связи, даже не знаю, с чего начать.
— В компании тоже много слухов, — сказал он, — люди нервничают, будто кто-то умышленно что-то распускает. Слушай, но не придавай этому большого значения.
В этот момент зазвонил офисный телефон на его столе. Он поднял трубку, выслушал несколько слов, положил и, повернувшись к Цзун Ин, произнёс:
— У меня ещё одно совещание. Ты останешься ещё чуть-чуть или тебе пора?
— Нет, у меня есть другие дела, — ответила она, вскакивая. — Спасибо за приём.
Они вместе вышли из кабинета, и, проходя мимо соседней комнаты, Цзун Ин невольно задержала взгляд. Должны ли были уже забрать вещи Син Сюэи его родственники? По её сведениям, у покойного в живых оставалась лишь мать Цзун Юя. Значит, именно она забрала вещи, но куда она их увезла. К себе домой или к Син Сюэи? Эти вопросы вертелись в голове, пока она свернула в уборную; через приоткрытую дверь до неё донёсся приглушённый разговор.
— Бывшая лаборатория и нынешний Институт фармакологических исследований. Два поколения руководителей погибли насильственной смертью, не слишком ли много совпадений? — услышала она.
— Самое странное, что оба скончались до выхода новых лекарств на рынок, как будто весь процесс проклят, — откликнулся другой голос.
— Говорят, вчера босс взорвался от злости и запретил обсуждать это в компании, — прозвучало затем; вода в раковине замолчала, и тот, кто говорил, продолжил тихо: — А может, он распоясался, потому что сам чего-то натворил и теперь боится, — догадался собеседник.
Слышалось шуршание бумаги от вынимания салфеток и подтверждение:
— Мне всё равно, я уже собираюсь уходить из компании; нынешнее разоблачение выпало как раз на период усилённых проверок, и если последуют санкции, Синьси попадёт в чёрный список: заявки на лекарства в течение трёх лет могут не рассматриваться, проекты загнутся, что фактически станет концом института исследований.
