Нянька торопливо подошла, протянула руки. Цинхуэй долго колебалась, но после повторённого уверения: «Пятая госпожа, будьте спокойны, я ведь сама вас вырастила», — всё же уступила и передала ей малыша.
Старшая невестка перевела взгляд на стоящую в дверях Цзун Инь и вежливо спросила:
— Простите, а вы кто?
Не успела та ответить, как вторая сестра резко перебила:
— Это врач, что делал брату ампутацию.
Старшая невестка слегка удивилась, но тут же приветливо добавила:
— На дворе ливень, сырость страшная, проходите скорее.
Цзун Инь вошла, слуга тут же принял у неё чемоданы, а старшая невестка пригласила её присесть. Цзун Ин осталась рядом с Цинхуэй и незаметно сжала её ладонь. Обретя поддержку, девушка набрала воздуха в грудь и твёрдо сказала:
— То, что я ушла из дома без предупреждения, — моя вина. Но я уже взрослая и имею право сама принимать решения. А вот выгонять меня силой, обижать словами двух невинных детей — это неправильно.
Вторая сестра вспыхнула и ткнула пальцем:
— Ах ты, ещё и перечить вздумала!..
— Шэн Цинпин. — Голос старшей невестки прозвучал негромко, но властно.
Сестра мгновенно замолчала, стиснула губы, переплела пальцы и неловко упёрлась локтями в подлокотники дивана. Очевидно, старшая невестка уже заранее уговорила её, и потому, даже полная недовольства, та вынуждена была смолчать.
Тем не менее и Цинхуэй получила свою долю упрёка:
— Взять на себя воспитание двух детей — это не игрушка. С твоими нынешними возможностями тебе их не прокормить. Уйти к третьему брату — это тоже не самостоятельность, а лишь опора на другого. Верно ведь?
Цинхуэй понурилась и признала:
— Верно.
— Так вот, впредь всё надо обсуждать. В семье не должно быть таких ссор из-за минутной горячности. А семье подобает быть единой, — продолжала старшая невестка и повернулась ко второй сестре: — А с младшим братом не будь так сурова. Человеческое сердце, которому постоянно отвечают холодом, рано или поздно остынет совсем.
Вторая сестра отвернулась. Лицо её вытянулось, и, несмотря на привычное упрямство, угловатые черты выдавали усталость. Забота о больном сыне измотала её, и в тусклом свете комната словно прибавила ей лет.
Речь старшей невестки смолкла, но дождь за окнами продолжал ровно и глухо барабанить по листве и крышам.
Вдруг с лестницы, перепуганный и торопливый, сбежал вниз слуга, выкрикнув:
— Молодой господин А-Хуэй вдруг в жару впал!
Если считать с начала болезни, прошло уже шесть дней. Когда у А-Хуэя появились первые признаки холеры, его отправили в инфекционную больницу, но вторая сестра, опасаясь, что там он подхватит ещё какую-нибудь тяжёлую хворь, едва заметив улучшение, вопреки всем увещеваниям настояла на том, чтобы вернуть ребёнка домой.
Сегодня утром мальчик выглядел почти выздоровевшим, и никто не ожидал, что к вечеру его внезапно хватит жар. Вторая сестра в ужасе вскочила, поспешила к лестнице, но, дойдя до Цзун Инь, с мольбой произнесла:
— Доктор Цзун, пожалуйста, пойдёмте со мной наверх, взгляните на него.
Цинхуэй невольно передёрнула плечами от её подобострастия, но, понимая, что речь идёт о жизни ребёнка, не стала удерживать. Она лишь тихо предупредила:
— Госпожа Цзун, будьте осторожны.
Цзун Инь без лишних слов поднялась на второй этаж. Она измерила температуру мальчику, расспросила о последних днях его выздоровления и после короткого осмотра вышла в коридор.
Вся семья теперь толпилась наверху, и все замерли, глядя, как она молча склонилась над раковиной, тщательно, почти педантично намыливая руки.
— Почему вы ничего не говорите? — не выдержала вторая сестра, голос её дрожал.
Цзун Инь выключила кран, выпрямилась и ровным тоном ответила:
— У больных холерой, особенно у детей, в период восстановления нередко наступает реактивная стадия. Лёгкое повышение температуры — вполне естественное явление. Через день-два, максимум три, жар спадёт сам собой. Вам не стоит тревожиться.
— Это точно? — с надеждой переспросила вторая сестра.
— Абсолютно, — уверенно подтвердила Цзун Инь.
Сестра шумно выдохнула, развернулась и поспешила обратно в комнату сына. Уже на пороге, замявшись, она всё же неловко пробормотала:
— Спасибо вам.
Цзун Инь стояла с поднятыми руками, с которых тонкими струйками стекала вода, капая с локтей на пол. Она не успела ответить.
Старшая невестка подошла и протянула ей полотенце.
По профессиональной привычке Цзун Инь не любила вытирать руки тканью, но вежливо приняла.
Когда она промокнула ладони, старшая невестка заговорила:
— Мой муж всегда был гордым и упрямым. Потеря ног стала для него ударом, и принять это оказалось слишком тяжело. Я знаю, он мог вести себя с вами резковато, поэтому прошу вас простить его. Но самое главное, спасибо за то, что вы спасли ему жизнь.
Цзун Инь хотела что-то ответить, но в подобных вещах слова всегда застревали у неё в горле.
В этот момент на лестницу, запыхавшись, взлетел слуга. Его голос дрожал от страха:
— Госпожа! Звонили с фабрики… сказали, что завод в Чжабэе бомбили. Административное здание позади цехов полностью рухнуло!
Старшая невестка машинально сжала кулаки, но всё же пыталась сохранить спокойный тон:
— Сегодня туда ездил третий брат?
Слуга яростно закивал:
— Они сказали, что молодой господин был именно в том здании!
Громкий раскат молнии озарил зал белым светом и тут же погас, оставив в тишине чёрную тень.
Даже всегда сдержанный голос старшей невестки сорвался:
— Скорее, пошлите дядя Яо посмотреть, что там!
Но слова ещё не успели стихнуть, как Цзун Инь уже вихрем скатилась вниз по лестнице.
