Перед отъездом он, вытирая слёзы, помогал грузить багаж, звал машины, провожал их до ворот и напоследок сказал:
— Третий молодой господин звонил. Он уже ждёт на пристани.
Все расселись по автомобилям, двери захлопнулись, моторы завелись, и процессия медленно покатила прочь от особняка Шэнов на улице Цзинъань.
Цинхуэй отдёрнула занавеску и посмотрела назад сквозь стекло. Дядя Яо, утирая мокрое лицо, запирал тяжёлые железные ворота и навешивал замок.
В машине дети ещё не понимали, что ждёт их впереди, но предстоящая разлука с привычным городом пробуждала смутный страх. Любопытство к новой жизни уступало место тревоге.
А-Лай крепко прижимал к себе младшего брата А-Цзю, дети старшей невестки сидели плечом к плечу, бездумно уткнувшись в одну книгу. Сын второй сестры, А-Хуэй, всё время цеплялся в отцовский пиджак и молчал. Он ясно осознавал, что именно его слова «хочу торт» стали роковыми и лишили его матери. Теперь он страшился даже заговорить, будто боялся, что вместе с новым словом потеряет и отца.
Цзун Ин наконец увидела Шэн Цинжана на пристани.
Она спросила:
— Где ты ночевал?
Он ответил:
— В квартире. Не знаю почему, глаз не сомкнул. А ты как спала?
— Я хорошо, — сказала она.
Дела не позволяли обменяться большими речами. Хватило только на эти короткие вопросы и ответы.
Солнце в зените, осенний день был ярок и холоден.
Из-за нехватки билетов на пристани царил хаос. Войска держали охрану, полиция стреляла в воздух, пытаясь навести порядок. Однако люди, привыкшие к грохоту орудий и выстрелам в военном Шанхае, уже почти не реагировали. Такие меры мало кого пугали.
Сквозь толпу и шум они всё же дождались времени посадки, и их снова поглотила людская давка.
Цинхуэй с детьми держалась в хвосте очереди. Она прижимала к себе А-Цзю, а Цзун Ин несла за неё плетёный сундук.
Впереди старшая невестка обернулась и напомнила:
— Держись ближе и смотри за детьми, вот-вот начнём подниматься на борт.
Толпа шевелилась, плечо к плечу, всё двигалось в одну сторону. Чем ближе была палуба, тем отчётливее Цинхуэй понимала, что это и вправду прощание.
Школа оставалась здесь. Одноклассники и друзья тоже здесь. С самого детства всё, что окружало её, было связано только с этим городом. Все её воспоминания имели декорации Шанхая.
Когда-то пели:
Десять ли ярмарочных огней, ах, какая красота! Машины, особняки — лучше Сучжоу, ближе к раю
Но теперь Шанхай больше не был раем.
Она обернулась к Цзун Ин. В её глазах отражалась тоска, и то было прощание не только с подругой, но и со всем Шанхаем.
А-Цзю спокойно спал у неё на руках, А-Лай тесно жался к боку. Перед самой посадкой Цзун Ин протянула ей сундук.
Цинхуэй глубоко вздохнула и сказала:
— Госпожа Цзун, я никогда не думала, что мне однажды придётся уехать из Шанхая. Но вот теперь… я действительно ухожу.
В её голосе звучало бессилие и глубокая, почти болезненная привязанность.
Цзун Ин не знала, как утешить её, но та уже наклонилась к ребёнку:
— А-Лай, достань билеты и держись рядом со мной.
Сказав это, она повернулась, протянула билеты на проверку и поднялась на борт. В последний миг девушка обернулась, привстала на цыпочки и, перекрикивая рой голов между ними, сказала:
— Берегите себя с третьим братом!
Цзун Ин почувствовала, как людской поток толкает её вперёд, но с этим кораблём она не имела ничего общего. Как и с этой эпохой. Она могла только пробиваться обратно, против течения.
И вдруг чья-то сухая, тёплая ладонь крепко сжала её холодные пальцы. Большой палец мягко прижался к суставу.
Она видела лишь его спину.
Шэн Цинжан долго вёл её прочь от пристани, пока гул толпы не остался далеко позади. Он обернулся и вгляделся в горизонт. Уходящий корабль, низкая линия шанхайских крыш, и всё это на фоне уходящего света.
Тут он вспомнил строки из школьного учебника, из стихотворения Ду Фу: «Завтра нас разделят горы, и мир станет безбрежно пуст»1.
- Строка из стихотворения «В дар отшельнику Вэй Ба», состоящего из 14 строк. считается, что по пути из Лояна через Тунгуань к месту своего назначения, Ду Фу посетил старого знакомого Вэй Ба в уезде Фэнсянь. Там они встретились после долгих разлук, и этот стих стал выражением чувств при долгожданной встрече. Ду Фу считается одним из величайших поэтов эпохи Тан и часто носит титул «святой поэзии». ↩︎
