Было около десяти. Электрический свет в квартире горел тускло, снизу с грохотом проносились автомобили, а снаружи налетел порывистый ветер.
«Не иначе, начинается сезон тайфунов», — подумала Цзун Ин, сидя за обеденным столом и глядя на балконную дверь, гремевшую от ветра.
В комнате было прохладно, и она не стала закрывать дверь. Наоборот, она переоделась в чёрный шёлковый чаншань и решила подняться наверх, чтобы снова лечь спать.
Однако девушка вскоре ощутила голод. Она постояла в полумраке, раздумывая, и, наконец, набросила на плечи тонкий шерстяной плед, взяла две бумажные купюры и решила выйти.
Ключа у неё не было, и, чтобы дверь не захлопнулась, она сунула в щель толстую стопку газет.
В коридоре уже не горел свет, лестничная клетка пустовала.
Цзун Ин бесшумно дошла до конторы. Господин Е всё так же сидел за высоким столом и вполуха слушал даму средних лет, расположившуюся на диване напротив.
Женщине было лет сорок, на ней — тёмное ципао, на пальце блестел изящный держатель для сигареты. Затягиваясь дымом, она жаловалась на бедных родственников из Чжабэя, которые во что бы то ни стало хотели отправить к ней племянника, чтобы тот «пересидел беду».
Цзун Ин бросила на неё взгляд. Та тоже окинула её глазами и, не прерываясь, продолжила:
— Японцы всего лишь выставили несколько постов в Чжабэе, а все сразу перепугались, будто война начинается. Подождите, вот увидите, через пару дней ничего не будет, опять окажется пустая тревога!
— Да-да-да, — с натянутой улыбкой поддакивал господин Е и тут же поднялся, обращаясь уже к Цзун Ин:
— Госпожа Цзун, у вас дело?
— Здесь поблизости можно купить что-нибудь на ужин?
— В этот час… думаю, ещё подают маленькие вонтоны.
— Тогда пусть будут вонтоны. Не затруднит ли вас сходить? — Она протянула ему деньги.
Цзун Ин дала щедрую сумму, и он сразу оживился:
— Конечно, сколько порций?
— Одну… Нет, лучше две.
Цзун Ин поправила на плечах плед. Дама на диване с любопытством уставилась на неё, но, заметив, что Цзун Ин перехватила взгляд, быстро затушила сигарету и демонстративно углубилась в вечернюю газету.
Господин Е, принимая деньги, заметил:
— Кажется, я видел, как господин Шэн поднимался по лестнице. Он уже вернулся? Он ведь обычно вонтоны не ест. — Он решил, что вторая порция предназначена для Шэн Цинжана, и хотел предупредить.
— Знаю, — рассеянно ответила Цзун Ин. — Ладно, я пойду, благодарю вас.
Она прошла всего несколько шагов, когда сзади донеслись слова.
— Из какой она семьи? Почему я её раньше не видела? Господин Шэн… это тот, что живёт наверху? — спросила дама.
— Он самый, — подтвердил господин Е, обходя стойку.
— Вот уж чудо. Господин Шэн завёл подругу, — с нескрываемым любопытством протянула женщина и уже тише добавила: — Интересно, кто она такая?
Цзун Ин подошла к лестнице и больше ничего не расслышала.
Подняв голову, она вспомнила слова господина Е: «Кажется, я видел, как господин Шэн поднимался». Всё решали секунды, и именно они сегодня лишили её возможности вернуться.
Жаль. Ей жаль, а Шэн Цинжану ещё больше.
Он бежал изо всех сил, мчался к дому, взлетел по лестнице, но когда, запыхавшись, нащупал ключ и хотел вставить его в замок, всё уже изменилось.
Словно улитка, что почти доползла до вершины, но в последний миг была сорвана вниз, он испытал горечь напрасных усилий.
Два дня он не смыкал глаз. Уставший до предела, он вошёл, бросил портфель и, не раздеваясь, растянулся на диване.
Шэн Цинжан спал без просыпа до пяти утра, пока его не разбудил резкий трезвон телефона. Поднявшись, он взглянул на экран и сразу узнал номер. Именно с этого аппарата несколько дней назад, в тот же ранний час, ему звонили лишь для того, чтобы обрушить поток брани. Голос тогда был грубый, угрожающий, и впечатление осталось тяжёлое.
Он не снял трубку, но звонок не смолкал. На третьем заходе в дверь начали стучать.
— Надоело играть в исчезновения? Немедленно открой! Не откроешь — приведу мастера, замок взломаем. Не испытывай моё терпение! — вместе с грохотом в дверь доносились эти угрозы.
Шэн Цинжан затаился и не открыл.
Снаружи раздался голос Сюэ Сюаньцинь:
— Цзун Ин, говорю тебе, это нелепости, не стоит принимать близко к сердцу. Открой, спокойно всё обсудим.
Уговоры не помогли. Минут пять она простояла у двери, а потом набрала чей-то номер.
Через двадцать минут появился человек и действительно принялся возиться с замком.
Шэн Цинжан, возвращаясь накануне, специально закрыл дверь на внутренний засов. Это усложняло дело, но если кто-то решит ломать по-настоящему, долго такая защита не продержится.
Он и без того был измотан, сердце билось неровно от недосыпа, а теперь, слушая всё более наглые звуки вскрытия, ощутил редкое для себя чувство тревоги.
В коридоре раздавались голоса:
— Ну как, почти готово?
— Да, почти.
— Сколько ещё?
— Минуту, не больше.
Шэн Цинжан взглянул на часы. До шести оставалось всего одно деление минутной стрелки, но секунды тянулись мучительно медленно, словно стрелка с трудом пробивала каждый шаг.
На лбу выступил холодный пот. Стрелка еле продвинулась ещё на три деления, добралась до двенадцати… и именно в этот миг снаружи прозвучало радостное: «Готово!»
Он поднял глаза. Перед ним стояла плотно закрытая дверь его квартиры.
