Половина лица Шэн Цинжана тонула в тени, лишь один глаз ловил золотой отсвет закатного солнца, падавший в салон автомобиля, и густые ресницы сияли светлой каймой.
— Это неважно. Читал или нет — всё равно, ведь это моё завтрашнее, от которого мне не уйти.
Его голос оставался привычно ровным и неспешным, но в этой спокойной интонации слышалась тихая обречённость. Уйти невозможно, избежать нельзя — в этом заключалась истина, его судьба. В отличие от Цзун Ин, которая сегодня ночью покинет его мир окончательно, он даже после встречи с иным временем поутру будет возвращён сюда, на собственную орбиту.
Сколько бы ни длился летний день, ночь всё равно наступит.
Ресторан отеля «Ричард» был почти полон. За окнами, скрывшись во мраке, застыл мост Вайбайду, на западе молчаливо высилась громада здания «Бродвей», а напротив тянулся ряд консульств иностранных держав. Если память не обманывала, через пару недель эта «тихая гавань» перестанет существовать. Японцы займут «Бродвей», иностранцы в панике спрячутся в концессии, а сам «Ричард» окажется на грани разорения из-за утраты гостей.
Ближе к десяти часам из бального зала донеслись обрывки музыки.
Шэн Цинжан посмотрел на часы и тихо сказал:
— Нам пора собираться.
— Где будем ждать? — спросила Цзун Ин.
— Там, где меньше людей. Чтобы не напугать посторонних.
— Здесь самое подходящее место. — Она поднялась и аккуратно придвинула стул. — В моём времени это здание продолжает работать, только под другим именем, «Хуанпу». Идите за мной.
Днём она уже успела всё внимательно осмотреть: на первом этаже тянулся неширокий изогнутый коридор, который в её веке превращён в историческую галерею. Место это было пустынным, и вероятность наткнуться на кого-то ничтожна.
Оставалось около пяти минут. Они остановились в полутёмном проходе, в тишине доносились приглушённые звуки песни. Цзун Ин прислонилась спиной к стене, Шэн Цинжан встал напротив. Сказать друг другу было нечего, и время текло медленно.
Когда за стеной стихла музыка, Цзун Ин протянула ему руку.
Её ладонь была узкой, но сильной; его — широкой и тёплой. Их соединённые пальцы казались ключом, открывающим иную дверь.
Ровно в десять мимо прошёл человек в современной униформе служащего отеля. На стенах коридора уже висели выставочные рамки с чёрно-белыми фотографиями и сплошными текстами о прошлом.
Цзун Ин ощутила, как плечо, прижатое к стене, наконец расслабилось.
Она не разжала пальцев, напротив, ещё крепче сжала его руку и повела за собой к стойке регистрации.
— Есть ещё свободные номера?
— Есть.
— Оформите для меня комнату.
— Остались только «номера знаменитостей», подойдёт?
— Подойдёт.
Шэн Цинжан стоял чуть поодаль и видел лишь её профиль. Когда она молчала, её губы плотно смыкались, и линия лица обретала чёткую, отточенную красоту.
Вдруг он услышал её голос:
— Пожалуйста, если возможно, оформите на этаже без курения.
— Разумеется, — ответила администратор.
Шэн Цинжан опустил ресницы, скрывая движение глаз.
— Пожалуйста, ваш паспорт, — продолжила девушка на стойке.
Цзун Ин достала бумажник и протянула документ. Администратор подняла глаза на Шэн Цинжана:
— А господин?
— Я проживаю одна, — спокойно сказала Цзун Ин.
Регистрация заняла считанные минуты.
— С вас тысяча пятьсот восемь юаней, депозит восемьсот. Оплата наличными или картой?
Цзун Ин вынула несколько купюр, затем протянула банковскую карту. После ввода пароля терминал быстро выплюнул чек, и администратор протянула ей бланк для подписи.
Цзун Ин быстро подписала бумаги у стойки, администратор протянула ей карту-ключ и квитанцию о залоге. Она взяла карту, но не стала подниматься в номер, а сразу развернулась и вышла на улицу.
Прямо напротив возвышалось здание российского консульства, в темноте сиял мост Вайбайду, а вдали над ночным городом вспыхивали огни «Восточной жемчужины» и Всемирного финансового центра. Шанхай и впрямь был настоящим городом, который никогда не спит.
Она шла быстрым шагом, а Шэн Цинжан держался чуть позади, не спрашивая, куда она направляется. Наконец, Цзун Ин остановилась, нажала стеклянную дверь и вошла внутрь. Там стояло несколько автоматов. Она выбрала один и вставила карту. Экран потребовал ввести пароль.
Шэн Цинжан краем глаза заметил, что она набрала шесть цифр: 914914. Он тут же вспомнил чёрный зонт, которым когда-то пользовался. На ткани был изображён знак Мёбиуса и напечатан тот же набор чисел.
«Прямая и упорная», — подумал он.
Автомат выдал две с половиной тысячи. Цзун Ин оставила себе пятьсот, остальное сунула ему в руки.
— На всякий случай, — сказала она. И добавила: — Трать экономно.
После этого она убрала бумажник в карман и толкнула дверь.
На Бунде1 уже было пустынно. Недавний ливень оставил в воздухе влажную прохладу, и лёгкий южный ветер освежал кожу. Они вдвоём вернулись в отель и поднялись в номер.
Цзун Ин вставила карту в коробку у входа, и комната вспыхнула мягким светом, но это было не яркое электрическое сияние, а слегка старомодная полутьма.
Она повернулась к Шэн Цинжану и сказала:
— Завтра утром я выпишусь. Карту и квитанцию о залоге ты передашь на стойку.
Затем она взяла бумажный пакет, ушла в ванную, быстро переоделась и, вернувшись, протянула пакет ему:
— Господин Шэн, оставайтесь сегодня здесь. В квартиру лучше не возвращаться.
Его появление там и вправду было бы неблагоразумным. Её предложение звучало убедительно.
- Бунд (外滩, Wàitān) — историческая набережная Шанхая вдоль реки Хуанпу. ↩︎
