Она направилась прямо на кухню и открыла шкафы в поисках еды. В итоге Цзун Ин нашла лишь несколько пакетов лапши быстрого приготовления и в холодильнике — небольшой кусок вакуумного маринованного мяса. Но и этого хватало.
Она включила вытяжку, зажгла газ, поставила на огонь кастрюлю с водой. Та загудела, и одиночные пузырьки начали подниматься со дна.
Когда вода закипела, Цзун Ин сломала брикеты лапши, всыпала приправу, вскрыла упаковку с мясом, нарезала тонкими ровными ломтиками и опустила их в кастрюлю. Затем она выключила плиту, достала с полки две глубокие миски, ухватилась за ручку, прикрытую держателем, и понесла всё к столу:
— Продуктов мало, пришлось довольствоваться этим. Господин Шэн, не поможете ли…
Но, повернув голову, она увидела, что он уже поднялся и сам пошёл на кухню за палочками. Эта почти безмолвная согласованность была слишком естественной, чтобы требовать объяснений.
Они наконец уселись и спокойно разделили простую, но горячую и утоляющую голод трапезу.
Насытившись, Цзун Ин отложила миску и достала из кармана телефон. Шэн Цинжан тоже отставил посуду и занялся уборкой.
Она скользнула взглядом по его фигуре, несущей приборы на кухню, и не стала мешать. Опустила глаза, она нажала кнопку включения.
Экран ожил, и лавина сообщений, уведомлений и пропущенных вызовов почти парализовала устройство. Через несколько секунд телефон с трудом справился, и она открыла список: сотни звонков, бесчисленные попытки достучаться.
Для современного человека это и было доказательством. Её ждали, о ней беспокоились, она была нужна.
Смолкли навязчивые сигналы, и дом наполнился звоном воды на кухне.
Когда она закончила просматривать сообщения, он уже поставил чистую посуду на сушилку.
Цзун Ин положила телефон в сторону, помолчала, обдумывая каждое слово, и наконец заговорила о дневных событиях: о том, что вторая сестра велела Цинхуэй отдать детей в приют, но тот в нынешнем положении попросту не справится.
— Цинхуэй решила оставить этих двоих у себя. Но в действительности ответственность на мне, — сказала она. — Я привела их в семью Шэн. Боюсь, я навлекла хлопоты на вас или на неё. Господин Шэн…
Она хотела обсудить с ним, как быть дальше. Шэн Цинжан, вытерев руки, вышел из полутёмной кухни и спокойно произнёс:
— Госпожа Цзун, вам не стоит так тревожиться. Появление этих детей в доме Шэн — не случайность, значит, найдётся и способ устроить их судьбу.
Он всегда поступал так: прежде чем искать решение, стремился вернуть собеседнику уверенность и покой, словно умел в первую очередь разоружить чужую тревогу.
Цзун Ин подняла на него глаза, но не нашла слов. Тогда она лишь сказала:
— Уже поздно. Может, вы пойдёте отдохнуть, примете ванну? У меня ещё кое-какие дела.
В этот миг её телефон снова зазвонил. Шэн Цинжан понял намёк и тактично поднялся наверх, взял чистую одежду и скрылся в ванной.
Первым позвонил Шэн Цюши. Голос его звучал взволнованно, он долго говорил, а под конец спросил:
— Где ты?
Цзун Ин, прислонившись к столу, ответила:
— Дома. Собиралась лечь спать.
В трубке на миг воцарилась тишина, а затем прозвучало:
— Тогда открой дверь. Я у тебя на пороге.
Её тело мгновенно напряглось. Она так и не придумала убедительного отказа, скользнула взглядом к ванной и, вздохнув, подошла к входу.
В тот момент, когда повернула ключ, за стеной внезапно стихла вода.
Шэн Цюши ничего не заметил. Переступив порог, он сразу спросил:
— Где ты пропадала эти дни?
— Взяла отпуск, уехала развеяться. Там плохо ловила сеть, я и вовсе выключила телефон, — ответила она сухо, стоя в проходе, явно не желая приглашать его присесть, ведь сидячий разговор мог бы затянуться.
Пришлось ему остаться на ногах.
— Отпуск? — переспросил он. — Но в новостях пишут, что тебя отстранили. Это правда?
«Отстранили?» — Цзун Ин нахмурилась. Тогда он достал телефон, раскрыл новостную ленту и протянул ей.
На экране — чёрные буквы на белом фоне: «Фигурантка дела, судебный эксперт, предположительно отстранена. Ранее замечена в медицинской ошибке?» Всё это явно относилось к ней.
Она сжала губы. Шэн Цюши поспешил смягчить впечатление:
— Не принимай близко. Журналисты любят выдумывать сенсации. Забудь, это пройдёт.
Но она продолжала молча читать каждую строчку, будто вглядывалась в приговор.
Он понял, что коснулся болезненной темы, и поспешно сменил её:
— Скажи, у тебя не пропадала кредитная карта? Конец номера — 8923. У тебя ведь такая есть?
Вопрос прозвучал неожиданно. Цзун Ин насторожилась и подняла взгляд:
— Ты где-то видел её?
— В больнице один человек расплачивался именно этой картой, — подтвердил он. — Так ты заявила о потере или нет?
Боковым зрением она глянула на дверь ванной. Карта была у Шэн Цинжана, она сама дала её ему. Зачем же заявлять?
А Шэн Цюши продолжал доброжелательно подсказывать:
— Тот парень молодой, ростом со мной, на вид очень интеллигентный. — Он пролистал почту в телефоне, остановился и сказал: — И, знаешь, он поразительно похож на одного человека.
Он протянул экран:
— Вот эта фотография. Смотри, в центре.
Цзун Ин сразу узнала Шэн Цинжана: прямая спина, безупречный костюм, строгий вид. Рядом стояли старшие и младшие, братья и сестра, а также множество знакомых лиц.
Она уже собиралась спросить: «Откуда у тебя этот снимок?», как следующая фотография мгновенно захватила всё её внимание.
На ней была девушка в ученической форме, сидевшая на стуле перед тяжёлой занавесью. Рядом с ней — мальчик в рубашке и галстуке-бабочке, на руках у неё мирно спал младенец. Девичье лицо озаряло яркое, радостное выражение.
Цзун Ин застыла, и лишь спустя миг хрипловато спросила:
— Кто это?
