Поломка настигла их без всякого предупреждения, словно нарочно, чтобы добавить ещё больше хлопот.
Хрупкое спокойствие, которого Цзун Ин так упорно держалась, готово было разлететься в один миг, но обстоятельства не оставляли ей права на слабость. Чем ближе подбиралось шесть утра, тем яснее она понимала, бросить Шэн Цинжана здесь значило бы поступить безответственно.
Бабушка наклонилась вперёд и спросила, что случилось.
— Похоже, машина сломалась, — коротко ответила Цзун Ин и вышла, чтобы проверить.
В салоне воцарилось беспомощное молчание. Бабушка, с лёгкой тревогой наблюдая за внучкой, повернулась к Шэн Цинжану:
— Она одна, небось, не справится. Может, ты выйдешь помочь?
Он, совершенно не разбираясь в современных машинах, неловко отстегнул ремень и уже хотел открыть дверь, но бабушкина ладонь неожиданно легла ему на плечо.
— Раз не умеешь водить, значит, и чинить тоже не умеешь. Сиди уж, — сказала она твёрдо.
Шэн Цинжан послушно сел обратно. Бабушка протянула ему пакетик семечек:
— Голоден? Возьми-ка, погрызи.
— Нет, спасибо. Я не хочу, — поспешил отказаться он.
Она покопалась в сумке и достала пачку чипсов:
— Молодёжь нынче это любит. Может, попробуешь?
Он ещё сильнее смутился и вновь отказался, скользнув взглядом к окну. В этот момент Цзун Ин уже возвращалась быстрым шагом.
Она открыла дверцу, взяла телефон из держателя и тут же набрала номер службы спасения. Захлопнув дверь, она начала говорить снаружи. Слов не было слышно, только её силуэт с опущенной головой. Лишь иногда, когда она нервно поджимала губы или откидывала назад волосы, можно было уловить напряжение в её движениях.
Бабушка, всматриваясь в эту фигуру, тихо пробормотала:
— Совсем как Сяо Ман… будто с неё снята копия.
Эти слова неожиданно вернули Шэн Цинжану воспоминание о чёрном альбоме, что он видел у Цзун Ин в комнате. Он понял, что речь шла о её матери. Всё, что он знал о Янь Ман, складывалось из газетных публикаций и фотографий, но даже этого хватало, чтобы понять, что сходство действительно разительное: и в чертах лица, и в выражении глаз.
— Цзун Ин очень надёжная, правда? — вдруг спросила бабушка.
— Да, — искренне отозвался он.
Сказав это, он снова посмотрел в окно. Цзун Ин, закончив разговор, стремительно зашагала прочь, скрывшись в здании сервиса, оставив им лишь свой силуэт.
Шэн Цинжан долго следил за её уходом, пока он не произнёс неожиданно для самого себя:
— У Цзун Ин день рождения четырнадцатого сентября, верно?
Бабушка удивилась внезапному вопросу, но кивнула:
— Верно-верно. А откуда ты знаешь?
Он не проявил радости, напротив, его взгляд потемнел.
— Так… случайно узнал, — уклончиво сказал он.
9.14 — дата, когда Цзун Ин появилась на свет, и одновременно день, когда её мать ушла из жизни. Начало и конец, соединённые в одну петлю. И тот символ Мёбиуса, отпечатанный в их истории, словно обретал новый смысл.
А бабушка продолжала спрашивать:
— Сколько тебе лет? Как вы познакомились с Цзун Ин? Зачем так спешишь ночью обратно в Шанхай?
Шэн Цинжан отвечал односложно, но сам всё время держал взгляд на одинокой фигуре, маячившей в сотне шагов.
Под бескрайней ночью площадь у сервисного центра казалась безлюдной. И лишь одна женщина шаг за шагом расправляла плечи и упорно справлялась со всеми трудностями. Она стояла на ногах, как бы тяжело ни было.
Она действовала решительно, и в этой деловой быстроте таилась удивительная красота. Шэн Цинжан ещё успел подумать об этом, когда Цзун Ин снова повернула к ним.
Она почти подошла к машине, но вдруг остановилась и поднесла телефон к уху. На дисплее высветилось имя: Сюэ Сюаньцинь. На том конце раздался сонный зевок и ленивый голос:
— Ничего себе, удалось дозвониться. Я уж думала, ты нарочно решила меня игнорировать.
— Зачем звонишь? — спросила Цзун Ин.
— Да вот, — протянула Сюэ Сюаньцинь, — отдыхаю пару дней у бабушки, скука смертная, думала узнать, вернулась ли ты в Шанхай. Если да — поехала бы к тебе повидаться.
— У бабушки в Куньшане1? — уточнила Цзун Ин.
Подруга снова зевнула:
— Ну да.
Цзун Ин подняла глаза на указатель сервиса и медленно произнесла:
— Так ты собралась прямо сейчас ко мне ехать?
— Есть такое намерение. А где ты?
— На Хунинской трассе2, в зоне отдыха у озера Янчэн3, машина сломалась. Приезжай.
На том конце провода Сюэ Сюаньцинь даже села на кровати, но не успела возразить. Связь уже оборвалась.
Резкость, с которой Цзун Ин её оборвала, совсем не была ей свойственна. Ну что такого, сломалась машина на трассе — не повод ведь терять терпение? Но раз подруга в беде, бросить её никак нельзя.
Так и не до конца понимая, что происходит, Сюэ Сюаньцинь всё же поднялась, накинула куртку и пошла к машине.
Стояла сентябрьская ночь, воздух постепенно холоднел, и в ветерке чувствовалась прохладная лёгкость. Из Куньшаня до Янчэна было около часа езды; а дальше, оттуда до шанхайского Цзинъаня, при пустых дорогах хватило бы и полутора часов.
Цзун Ин прикинула время. Должно хватить.
- Куньшань (昆山, Kūnshān) — городской уезд на востоке Китая, в провинции Цзянсу, расположенный между Шанхаем и Сучжоу, один из наиболее развитых промышленных и культурных центров региона. ↩︎
- Хунинская трасса (沪宁高速, Hùníng gāosù) — скоростная автомагистраль, соединяющая Шанхай и Нанкин, важнейший транспортный коридор Восточного Китая, протянувшийся более чем на 280 км. ↩︎
- Озеро Янчэн (阳澄湖, Yángchéng Hú) — крупное пресноводное озеро в провинции Цзянсу, расположенное между Сучжоу и Куньшанем. Известно во всём Китае благодаря деликатесу — крабам-паукам, которых выращивают именно в этом озере. ↩︎
