Сюэ Сюаньцинь стала для неё запасным планом. До её звонка Цзун Ин рассчитывала дождаться эвакуатора и только тогда отвезти Шэн Цинжана в Шанхай. Теперь всё зависело от того, кто появится первым.
Хотелось бы выдохнуть, но облегчение не приходило. Вернувшись в салон, она посмотрела на Шэн Цинжана и сказала:
— На рассвете начнётся работа, а у тебя и без того усталый вид. Прикрой глаза, отдохни немного, когда приедет помощь — разбужу.
Бабушка поддержала её:
— Цзун Ин дело говорит. Мы-то днём сможем вздремнуть, а у тебя забот полон рот, не стоит тратить силы попусту. — И, подумав, она протянула плед: — Накинь на ноги, чтоб не продуло.
Шэн Цинжан, растерявшись от такой заботы, замахал руками:
— Оставьте себе, я не замёрз. И вовсе не сонный.
— Где же не сонный? — строго возразила бабушка. — Под глазами круги, видно, что не спал толком уже бог знает сколько. Молодость — это хорошо, но и у неё есть предел. Работа бесконечна, а здоровье одно. — И, уже безапелляционно: — Перестань спорить. Бери и засыпай.
Он упорно не протягивал руки, тогда она прибегла к хитрости:
— Или ты хочешь, чтобы я уступила тебе заднее сиденье?
— Нет-нет-нет, — замотал он головой, и, спасаясь от дальнейших доводов, всё-таки взял плед, накрылся и закрыл веки.
Цзун Ин тихо сжала губы, но спорить не стала. Бабушка же торжествующе подмигнула ей и, понизив голос, прошептала:
— Вот видишь, уснул.
В машине воцарилась тишина. Бабушка осторожно улеглась обратно, Цзун Ин тоже закрыла глаза, откинувшись на спинку.
В ожидании сон никогда не бывает глубоким. Стоило телефону завибрировать, она сразу же открыла глаза, приложила трубку к уху и едва слышно сказала:
— Алло. — Затем, стараясь никого не разбудить, Цзун Ин выскользнула наружу. — Ты уже приехала?
— Ну, конечно, — громко отозвалась Сюэ Сюаньцинь. — Иначе бы не звонила. Где твоя развалюха стоит? В упор не вижу.
Цзун Ин огляделась и сказала:
— Я вижу твою машину. Двигайся к северу.
— Да в такой темноте, где тут север, где юг? Скажи мне прямо — направо или налево?
— Направо.
Сюэ Сюаньцинь наконец заметила её и безжалостно надавила на клаксон. Несколько резких сигналов разорвали тишину, от чего проснулись и бабушка, и Шэн Цинжан.
Цзун Ин обернулась, приоткрыла дверцу и бросила в салон:
— Подождите немного.
Едва она это произнесла, как Сюэ Сюаньцинь уже стремительно направилась к ней.
— Ты ведь не одна? — прищурившись, спросила она. Знала, что Цзун Ин возила бабушку в Нанкин на поиски родственников, а значит, и обратно обязана была её сопровождать. Это объясняло спешку. Держать старуху на шоссе среди ночи действительно плохо. Но всё же…
— Ты с ума сошла? — резко добавила она. — Ночью, да ещё с бабушкой, на трассу! Что такого могло случиться, что нельзя было подождать до утра?
— Я потом объясню. Ты сначала… — начала Цзун Ин.
Но Сюэ Сюаньцинь не дала ей договорить. Наклонившись, она заметила в пассажирском кресле Шэн Цинжана. Её глаза сверкнули:
— Ага! Так тут не только бабушка. Неужели и его мне придётся везти? Да я даже не знаю, кто он такой!
Голос её был не особенно громким, но Цзун Ин всё же оттащила подругу в сторону и твёрдо сказала:
— У него неотложное дело, до рассвета ему нужно быть в Шанхае. Я прошу тебя, отвези его.
— А вы с бабушкой?
— Мы дождёмся эвакуатора и потом поедем.
Сюэ Сюаньцинь нахмурилась, никак не понимая, что заставляет подругу так заботиться о незнакомце.
— Он тебе кто такой, чтобы так за него переживать? — не удержалась она.
Цзун Ин на миг замялась, потом сказала:
— Не знаю, как объяснить… Но он для меня очень важен.
Сюэ Сюаньцинь внимательно вгляделась в её лицо. Там не было ни игры, ни капли лукавства — лишь искренняя просьба и безысходность. Она закусила губу, помедлила, но всё же выдохнула:
— Ладно. — И, протянув руку, добавила: — Дай сигарету.
Цзун Ин протянула пачку. Подруга прикурила, затянулась и тут же сморщилась:
— Фу, что за гадость? Сладкая, с молочным привкусом… это сигарета или молочный коктейль? — Она бросила окурок и вскинула глаза: — Ты что, на дамские сигареты перешла? Серьёзно думаешь бросать?
— Да, я стараюсь, — прямо ответила Цзун Ин.
У Сюэ Сюаньцинь вдруг защемило сердце. Ей стало пусто и одиноко, словно её саму вытеснили на обочину, но вслух она сказала другое:
— Правильно. Курить нечего. Запах вечно стоит в воздухе, и толку никакого. Бросай, это лучшее решение.
При этом она вспомнила, что раньше Цзун Ин вовсе не курила. Когда они познакомились, она и в руки этого не брала. И если бы не её влияние, возможно, так никогда бы и не начала.
Эта вина тянулась за Сюэ Сюаньцинь всегда — вина не только за то, что подруга пристрастилась к табаку, но и за иные, куда более тяжёлые поступки. Она прятала её глубоко, но именно она толкала на резкие, непродуманные шаги.
Цзун Ин заметила её внезапное молчание, но не стала спрашивать. Она лишь посмотрела на часы и тихо произнесла:
— Время поджимает. Забирай его поскорее, ладно?
— Хорошо. Пусть идёт ко мне, я жду в машине, — кивнула Сюэ Сюаньцинь и вернулась к своему авто.
Цзун Ин подошла к другой стороне, открыла дверцу и наклонилась:
— Господин Шэн, выйдите на минуту.
Он сразу же поднялся.
— Отсюда до французской концессии меньше двух часов, успеете, — сказала Цзун Ин. — Но я не знаю, когда приедет эвакуатор, поэтому безопаснее всего — поехать с Сюаньцинь. Согласны?
Хотя в её словах звучал вопрос, решение за Шэн Цинжана она уже приняла.
— Как устроит госпожа Цзун, так и будет, — спокойно сказал он.
Он доверял ей безоговорочно, и Цзун Ин почувствовала укол вины, но промолчала. Она лишь указала на машину Сюэ Сюаньцин:
— Там.
Шэн Цинжан проследил за её жестом и увидел, как Сюаньцинь включила фары и нарочито дважды нажала на клаксон.
Цзун Ин пошла вместе с ним, и когда он уже устроился на пассажирском сиденье, её вдруг осенила мысль.
