Голос, прозвучавший сразу после пробуждения, был хрипловатым и усталым, дыхание прерывистое и медленное.
В темноте Шэн Цинжан ощутил, что её ладонь холодна и мягче, чем обычно. Лишь когда шероховатая мозоль на подушечках её пальцев коснулась его руки, он снова уловил ту привычную силу, что всегда исходила от неё.
В гостиной звучали лишь удары настенных часов. Шэн сел рядом, положил портфель на колени, и напряжённые плечи понемногу расслабились. Он просто сидел молча, разделяя с ней тишину.
Так прошло время до десяти. Когда часы пробили ровно десять раз, всё вокруг переменилось.
В ушах Цзун Инь прозвучал знакомый звон. Это вечерние часы 2015 года. Даже с закрытыми глазами она поняла, что вернулась.
С последним ударом она резко разжала пальцы и села, упершись руками в лоб.
— Господин Шэн, включите свет, — тихо попросила она.
Он ещё не успел осознать её внезапное движение, но сразу поднялся, щёлкнул выключателем и вернулся к дивану:
— Госпожа Цзун, как вы себя чувствуете?
Яркий свет залил комнату. Цзун Инь убрала ладони от лица и, глядя прямо, ответила:
— Ничего серьёзного.
Голос её оставался глухим:
— Небольшая температура, воспаление верхних дыхательных путей. Наверное, простыла прошлой ночью. Пустяки.
Она сказала это и по привычке потянулась к пачке сигарет на столике. Вытянула одну, но, поколебавшись, Цзун Ин снова сунула её внутрь. После этого девушка поднялась и ушла в кладовую.
Шэн увидел, как она выкатила стойку для капельниц, достала из шкафа пакет с раствором и лоток. Цзун Ин разорвала упаковку системы, ввела иглу в пакет и ловко подвесила его.
Стоя у дверцы шкафа, она перетянула руку жгутом, обработала кожу, выгнала воздух из трубки. Подняв глаза к лампе, ввела иглу в вену на тыльной стороне ладони и закрепила её.
Лишь тогда, закончив все приготовления, она взглянула на капельницу. Прозрачные капли размеренно падали вниз. Подталкивая стойку, Цзун Инь направилась на кухню, чтобы поставить воду.
Окно целый день оставалось открытым. В тёплый свет лампы слетелись десятки мелких мошек, а наглый комар присосался к её голой руке. Лишь когда он напился крови и упорхнул, она заметила зудящую припухлость.
Жар отнимал силы, но она не придала этому значения. Отвела взгляд к окну.
Поздний сырой и прохладный летний ветер вливался внутрь. Ночь была неяркой и хранила особую тишину.
Вместе со свистом чайника ожили и звуки с улицы: звонкий хор насекомых. В её памяти такие голоса остались в далёком детстве; быть может, они звучали и позже, но она давно перестала обращать внимание.
Она задумалась, и в этот момент Шэн Цинжан тихо подошёл и захлопнул оконные створки.
Ночью холодало, сырость проникала в дом, и такое дыхание ветра не способствовало выздоровлению. Он плотно закрыл рамы, потом налил кипяток в стакан и поставил остужаться.
Цзун Инь скользнула взглядом по кружке, вернулась к дивану, подвинула стойку с капельницей и села. Взяла пульт, щёлкнула кнопку. На экране появился диктор в строгом костюме и ровным голосом читал вечерние новости.
Шэн поставил перед ней стакан.
— Садитесь, — сказала она.
Он сел рядом и увидел, как она вскрыла упаковку лекарств, выдавила из блистера две капсулы. Он решил, что она собирается выпить их сама, но вдруг она повернулась к нему и твёрдо произнесла:
— Открой рот.
Он замер, но всё же послушно открыл рот. Цзун Инь вложила в него две капсулы, протянула стакан и пояснила:
— Антимикробное средство. Для профилактики.
Затем она добавила:
— Пероральную вакцину от холеры достать трудно, но, думаю, тебе она необходима. При случае попробую раздобыть.
Шэн принял из её рук ещё горячую воду и, не отводя взгляда, проглотил лекарство.
Цзун Инь тут же выдавила из блистера ещё две капсулы, забросила их себе в рот, взяла у него стакан и сделала большой глоток. Вода оказалась слишком горячей — она морщилась, но, не медля, проглотила и, поставив стакан на стол, закрыла глаза.
Из телевизора доносился ровный голос диктора, читавшего вечерние новости. Громкость была ни тише, ни громче нужного. Постепенно дыхание Цзун Инь стало спокойным и размеренным.
Шэн поднял взгляд на прозрачный пакет на стойке: лекарство медленно капало в вену. Она сидела прямо, прислонившись к дивану, лицо её было безмятежно, но на нём лежала тень усталости.
На миг ему пришла в голову мысль притянуть её голову к себе и подставить плечо. Осознав внезапное желание, он торопливо потер пальцами виски, пытаясь отогнать лишние чувства. Не прошло и десяти секунд, как на его плечо мягко опустилась тяжесть — Цзун Инь, не издав ни звука, склонила голову, словно уснула.
Её волосы коснулись его щеки. Они пахли шампунем, а от одежды исходил знакомый запах антисептика. Сердце Шэн Цинжана сжалось, но тут же разжалось, отдавшись тёплой волне покоя. Он опустил глаза: её длинные ресницы неподвижно лежали на коже, дыхание было едва уловимым, губы всё так же плотно сжаты.
Неожиданно для самого себя он ощутил тихое счастье, и даже жадное желание, чтобы время остановилось.
Лекарство в пакете неумолимо подходило к концу, а новости на экране близились к завершению. Пора было её будить.
Однако прежде, чем он успел заговорить, Цзун Инь сама резко выпрямилась. Она одним движением сорвала пластырь, прижала ватный шарик и уверенно вынула иглу. Быстро убрав отходы, Цзун Инь обернулась к нему. Их взгляды встретились. Короткая неловкость, мгновенное прикрытие, а потом её лицо стало привычно спокойным.
— Уже поздно. Прими душ и отдыхай. За А-Цзю нужно следить постоянно, так что разбуди меня перед уходом, — сказала она ровно.
С этими словами отвернулась и ушла в ванную.
Она вовсе не спала крепко, как могло показаться. Полусонное сознание всё время отмечало её действия, и она прекрасно знала, что делает. Цзун Инь позволила себе слабость опереться на него, будто по чьей-то тайной, неодолимой воле.
