Только что прошёл краткий ливень. Белые стены под чёрной черепицей сверкали, будто их вымыли до скрипа. Каменная мостовая ещё хранила влагу, а по ней, торопливо ступая, шёл Чэнь Кай, которого тащил за рукав настырный Лю Юаньмин.
— Поспеши! Сейчас начнётся пир!
— Не спеши так, брат Лю, дорога скользкая. Гляди, не навернись.
Чэнь Кай лишь вздохнул с безнадёжным видом. Он терпеть не мог такого рода сборища: якобы беседы о поэзии и литературе, но на деле сплошное взаимное восхваление и нескромное хвастовство. Сам он, человек незнатного рода, ни деньгами не отличался, ни честолюбивыми замыслами, ни блестящим даром. И честно сказать, он куда бы охотнее остался бы дома, с книгой в руках. Да вот беда: отказать Лю Юаньмину он никак не мог. Сердце его уже давно било тревогу при одном упоминании о сестре Юаньмина, девушке, которую он тайно любил. По этой причине Чэнь Кай и пошёл.
Пир был в разгаре. Вино текло рекой, звон бокалов наполнял зал весёлым гомоном. Оглядевшись, Чэнь Кай удивился:
— Гляжу, народу сегодня втрое больше, чем обычно.
— А как же! — с заговорщическим видом усмехнулся Лю Юаньмин. — Говорят, Ху Вань раздобыл неведомую диковину, вот и решил показать всем.
Интрига задела и Чэня. Всё же живой интерес к необычному он не утратил. Несколько тостов спустя, Ху Вань действительно приказал слугам принести нечто, прикрытое тканью. На блюде из белого фарфора что-то алое тлело изнутри. Чэнь Кай всмотрелся и ахнул. Это же… золотая рыбка!
Ху Вань, лицо которого сверкало от масла и довольства, сиял, оглядывая гостей.
— Недавно я за немалые деньги купил эту красавицу, — с гордостью заявил он. — И сегодня решил показать вам. Полюбуйтесь.
Он кивнул, и в тот же миг все свечи в зале были погашены. Помещение погрузилось в густую темноту, лишь холодный лунный свет лился с улицы сквозь окно.
— О, смотрите! Смотрите, она светится! — пронёсся восторженный возглас.
Чэнь Кай распахнул глаза. Золотая рыбка действительно начала излучать мягкий, словно бы внутренний свет. Казалось, в ней разгорелся крошечный огонь. Свет струился сквозь прозрачное тело, делая его розовато-янтарным, почти неземным.
— Рыба-ночник! — ахнули в восхищении.
Ху Вань хлопнул в ладони, и зал наполнился негромкой, изысканной музыкой. Тут рыбка, изящная до неприличия, начала расправлять свой крошечный хвост. Он раскрылся, как цветок, и стал в два раза шире её тела. Тонкий, почти воздушный, он дрожал в воде, будто в танце. Прозрачный, как вуаль, гладкий, как струя шёлка, он ласкал глаз и волновал душу. Замирающее дыхание пронеслось по рядам.
Рыбка пустилась в танец. Она то плавно плыла влево, то кружилась, будто подражала движениям сказочной танцовщицы. Лунный свет придавал её движениям такую грацию, такую обольстительность, что даже лучшая танцовщица города померкла бы перед этой волшебной игрой плавников. Гости ахали и завидовали. Каждый мечтал хоть на миг оказаться рядом, в этой воде, в этом танце.
— Слыхал про павлина, что распускает хвост, но вот чтобы золотая рыбка так плясала… — Лю Юаньмин не мог оторвать глаз. — На вид обычная, ничего редкого. Может, и правда не рыба, а дух какой?
— Думаю, её дрессировали, может, кормили каким-нибудь волшебным снадобьем, вот она и светится, и пляшет, — ответил Чэнь Кай, хотя сам не мог отвести взгляда.
Его глаза были прикованы к рыбке, и он боялся моргнуть, чтобы не упустить ни одного движения.
По знаку Ху Ваня слуги аккуратно перенесли фарфоровое блюдо во двор. Там, в чаше воды, отразилась полная луна, и золотая рыбка закружилась вокруг её светлого зеркала. Время от времени она вспархивала из воды, как язычок пламени, разбрызгивая капли. Это было волшебное зрелище, не от мира сего.
Когда музыка стихла, свет внутри рыбки начал медленно тускнеть. Хвост, как цветок после пика цветения, сложился и закрутился, потеряв былую пышность. Рыбка металась вдоль стенок чаши, словно искала выход, и в её глазу сквозило что-то, похожее на мольбу.
Сердце Чэня будто иглой кольнуло. Он ещё долго не мог отвести глаз, пока представление не закончилось и рыбку не унесли.
