— Господин Трока, вы, кажется, подросли… Вы ведь можете превращаться в пантеру, верно? Я вижу, структура вашей силы почти восстановилась, так ведь?
— Мяу.
— А может, наоборот, станете поменьше? В облике котёнка вы всегда такой милый! Смотрите, вот большая рыба, которую Сайрила поймала у Штормовых островов. Я специально оставил вам сушёный кусочек!
— Мяу…
— Тогда… может, поиграем немного? Лови перо! Ну же, лови!
— Мя-а-ау!
Грэйт не унимался: то уговаривал, то зазывал, то подкупал сушёной рыбкой, но в ответ слышал лишь редкое, ленивое «мяу» — господин Трока свернулся клубком и не проявлял ни малейшего интереса.
Он не собирался менять облик. Точнее, не хотел тратить с таким трудом восстановленную силу на пустяки — то увеличиваясь, то уменьшаясь, то становясь пантерой, то котёнком. Золотое перо орлиного божества, что он недавно добыл, было источником силы невиданной чистоты и мощи; он намеревался использовать его, чтобы подняться на новую ступень.
К тому же — он ведь великий господин Трока! Благородный магический зверь, а не какая-то домашняя кошка!
И кто посмел вырвать у него из-под лап это драгоценное перо, пусть даже ради игры, лишь помахав им перед носом?
Кошачья сеть когтей!
— А-а-а! — Грэйт, пригибаясь, бросился врассыпную.
Попытка «погладить кота» закончилась провалом. Не имея под рукой других существ для анализа, он снова заперся в лаборатории и с головой ушёл в исследования. Изучал трактаты Магического совета о превращениях, сверял их с записями жрецов Природы, передававших свой опыт из поколения в поколение.
Он анализировал, сопоставлял, размышлял, ставил опыты…
Что? Изучать кроликов и мышей? Наблюдать их формы, препарировать тела, запоминать каждую жилку и сустав?
Никогда!
Какая от них польза в бою? Ни силы, ни скорости, ни особых способностей — сплошная обуза! Искусство превращения нужно, чтобы выживать и сражаться, а не ради праздного любопытства.
Пусть лучше дождётся, когда доставят заказанных волков или пантер — живых или хотя бы их тела. Тогда и займётся наблюдением как следует. Торопиться не стоит: как говорится, «точильщик не мешает дровосеку».
Стоило Грэйту лишь подписать распоряжение, как исследователи института, маги башни и даже воины из страны Орла бросились исполнять приказ.
Но живых волков не оказалось. Пантер — тоже.
Божества Орла и Змеи питались кровью: они пожирали не только души магических зверей, но и их плоть. Орлиное божество действовало сдержаннее — раскалывало череп, выедало мозг и сердце, потом методично обдирало мясо с костей, оставляя хотя бы скелет. Змеиное же проглатывало добычу целиком, вместе с кожей и костями, переваривая медленно, а то, что оставалось, выбрасывало наружу — уж как повезёт, кости ли, пепел ли.
Даже если где-то и сохранялись останки, они лежали в общих захоронениях, перемешанные с человеческими костями, обломками животных и глиняных фигурок. Выкопать их целыми было бы труднее, чем поймать живого зверя.
И вот в таких обстоятельствах Така Монде ступил в джунгли. Он и его сын участвовали в походе «белых духов» против страны Орла, потерпели поражение и попали в плен. Сначала думали, что их принесут в жертву, но после долгого заключения их неожиданно перевели в исследовательский институт.
Там они провели ещё несколько месяцев, пока однажды их не вывели наружу. Сказали, что возлюбленный его дочери, Тупак Амару, обратился к влиятельному покровителю, и хозяин института решил их отпустить.
Отпустить — но не сразу. Каждому вонзили странную трубку, впрыснули холодную жидкость, потом снова заперли. Через пару дней вывели, дали помучиться от укусов комаров, потом опять вернули в камеры…
— Можете идти! — сказал мрачный «белый дух» в чёрной мантии, указывая на выход. — Мы договорились с людьми страны Орла: вас не тронут. Но только в этот раз. Если снова натворите бед, мы не вмешаемся.
Они с сыном осторожно спустились с горы, вошли в город Теноч, потом вышли за его стены — и действительно, никто их не задержал. Но, вернувшись в родное племя, они были потрясены.
Лучшие воины исчезли. Самые сильные мужчины — уведены. Остались лишь старики, женщины, дети, девушки и рабы. Люди жались за частоколом, боясь выйти даже за водой; с наступлением темноты никто не покидал поселения.
За оградой кукурузные и тыквенные поля были растоптаны зверями из джунглей, земля изрыта, растения повалены. Сеять было некому и страшно.
— Хочешь выкупить остальных? Можно, — сказали ему в башне магов Теноча. — Хочешь вернуть воинов других племён, оружие, доспехи, свитки, зелья — всё возможно. Мы открыли торговлю. Но платить придётся.
Землёй? Така Монде не мог решиться. Пусть это джунгли, но это их джунгли — охотничьи угодья, места сбора лекарственных трав, арена испытаний для молодых воинов. Каждый клочок этой земли был завоёван им, его отцом и дедом в кровавых схватках.
Даже если бы подпись на договоре с «белыми духами» позволила вернуть пленных, он не мог отдать ни пяди. Тогда он спросил:
— Чем ещё можно заплатить?
— Много чем, — ответили маги. — Магическими зверями, редкими растениями, рудой, травами… Кстати, есть срочный заказ. Выполнишь — сразу получишь выкуп.
— Какой заказ?
— Поймать несколько магических зверей.
Так Така Монде с сыном снова ушли в джунгли. Пантер он побаивался, но если не самых сильных — справится. Сын поможет. Лучше уж рисковать в бою, чем продавать землю или себя.
Однако вскоре они заметили другую группу «белых духов». Те, разрисованные полосами и обмотанные тряпьём, крались меж деревьев. Така Монде втянул носом воздух — пахло морем и вином. Он узнал их.
Это были те самые чужаки, не из института, а другие — те, что пришли с моря, обманом втянули их племя в нападение на Теноч. Из-за них погибли сотни, многих увели на пирамиды, где вырывали сердца и отсекали головы. И вот они снова здесь!
— Следом! — шепнул он сыну, показывая жестом обойти с двух сторон. Если удастся схватить хотя бы одного, а лучше всех, можно будет отвести их в Теноч и обменять на пленных. Может, даже вернуть часть воинов.
Через неделю в башню великого мага Теноча доставили два неожиданных «подарка».
— Новый наместник прибыл? — архимаг Хайнс, вызванный из института на совет, посмотрел на карту, проецируемую духом башни. Вокруг сидели маги: один восемнадцатого круга, двое пятнадцатого, остальные — не ниже десятого.
— Похоже, время подошло, — сказал он. — У нас закончился сезон дождей, на Штормовых островах тоже наступило затишье. Если новый наместник собирался прибыть, то именно сейчас. Что они намерены делать?
— По данным допросов и сведениям из порта, — ответил пятый круг, маг школы очарования, подавая отчёт, — наместник не планирует крупного наступления. Да и сил у него нет. Но, похоже, он решил потворствовать пиратам, чтобы те грабили побережье и местных жителей.
— Это осложнит положение, — заметил кто-то.
— В порту башню охраняет маг лишь десятого круга. Даже с поддержкой башни он выдержит атаку не выше двенадцатого-тринадцатого. Если враг узнает о нашей слабости и пришлёт нескольких мастеров, мы окажемся в беде.
— А если начнут грабить? Береговая линия огромна, мы не сможем её защитить.
— Пусть бы только деревни трогали, — проворчал другой. — Но ведь у нас уже три плантации, и ещё десять готовим к открытию. С туземцами подписаны договоры…
— Может, стоит ударить первыми?
— Не смеши. Мы едва удерживаем свои земли, о наступлении речи нет.
— Есть один способ, — осторожно произнёс кто-то. — Мы ведь создали вакцину от жёлтой лихорадки и можем распространять её заклинанием «Эпидемия». Если послать мага на Штормовые острова и распылить возбудителя…
В зале повисла тишина. Все, кроме двух некромантов, вздрогнули.
Жёлтая лихорадка — имя, внушающее ужас и в стране Орла, и на островах. Болезнь, что за несколько дней валит человека с ног, жжёт жаром, окрашивает кожу в жёлтый цвет, заставляет блевать чёрной кровью. Когда она проходила, города теряли десятую часть жителей, а то и больше. На островах демона, повелевающего этой хворью, называли «Королём в жёлтом».
Если на корабле находили заражённого, судно поднимало жёлтый флаг и стояло на карантине сорок дней. Любой, кто осмеливался сойти на берег, — матрос или пассажир — расстреливался на месте.
— Мысль здравая, — произнёс архимаг Хайнс, переплетая пальцы под подбородком. Но, заметив, как загорелись глаза у предложившего, он тяжело вздохнул: — Увы, невыполнима.
— Почему?!
— Потому что каждый из нас дал клятву. Все, кто ступил сюда, кто работает в институте, поклялись перед Тайной: не использовать знания во вред живым, а лишь во благо — лечить и спасать.
В зале воцарилось молчание. Из угла донеслось ворчание:
— Опять этот Владыка Чум…
— Конечно он. Кто же ещё?
— Связал нам руки…
— Мы и без нападения справимся, — спокойно сказал ученик Хайнса, архимаг Дженнингс. — Сделаем массовую вакцинацию среди туземцев нагорий и среди пришлых авантюристов из Нивиса. А остальных… пусть побродят по джунглям подольше, прежде чем вернутся домой.
— Верно! — оживились маги. — Если пираты сами забредут в заражённые места, разве это наша вина?
— Можно выпустить туда обезьян, которых покусали заражённые комары! В статьях писали: от царапин тоже передаётся!
— Или призвать насекомых заклинанием «Рой эпидемии», пусть кусают обезьян. Это ведь не убийство, правда?
— А на пиратские корабли можно подбросить бурдюки с водой, где отложены личинки комаров!
— Главное — чтобы Владыка Чум об этом не узнал…
Грэйт, не любивший шататься по городу и болтать в башне, ничего не знал ни о планах наместника, ни о решениях магов. Он по-прежнему сидел в институте, окружённый магическими зверями, которых присылали туземцы, и всё больше погружался в своё странное увлечение.
Одержим кошками, не желает выходить из дому.
— А-а-а, сестра Лунная Песнь! — взвыл он. — Поговорите с этой пантерой! Пусть не кусает меня! Я же не причиняю ей вреда, просто наблюдаю за формой тела!
— Она не хочет тебя кусать, — спокойно ответила Сайрила. — Она играет. И вообще, почему ты сам с ней не поговоришь? Где твой навык общения с животными? Собакам скормил?
