— Простите, что доставила столько хлопот… — неловко произнесла госпожа Молли, поправляя за плечами огромный парусиновый рюкзак. — Из‑за дела моего отца вам пришлось проделать такой путь…
Рядом с ней мистер Хоусон, высокий, под два метра, неловко сутулился, будто стараясь стать ниже, чтобы не возвышаться над Грэйтом, и тоже поспешно закивал. Получив письмо от госпожи Юэгэ, супруги закрыли свою лавку и поспешили в исследовательский институт. Под присмотром четырёх целителей Хоусон завершил переход на новую ступень — следили за пульсом, дыханием, состоянием тела, чтобы всё прошло безопасно. Грэйт, пользуясь случаем, выпустил маленькую змею, чтобы та обследовала повреждённое когда‑то колено: кости, мышцы, связки, мениск, суставная сумка — всё восстановилось до идеального состояния.
— Пустяки, я и сам хотел немного развеяться, — улыбнулся Грэйт. — Южную часть Нового Континента я давно мечтал увидеть. А с вами — тем более приятно идти вместе. К тому же… — он подмигнул, в голосе зазвенела шутливая теплота: — Сестрица Молли, если в дороге меня одолеет аппетит, надеюсь, ты не дашь мне умереть с голоду?
— Конечно, конечно! Всё на меня положись! — без раздумий откликнулась она.
Госпожа Айши Юэгэ тихо рассмеялась:
— И я не останусь в стороне! С дарами джунглей я управлюсь не хуже кого бы то ни было!
Грэйт смущённо улыбнулся ей в ответ. Бернард, стоявший чуть поодаль, скривил губы: Эльфийская стряпня, конечно, вкусна, но порции — как для воробья. Чтобы наесться, без меня, Бернарда, не обойтись.
Сайрила, скрестив руки на груди, наблюдала с весёлым видом. Сереброволосая драконица не заботилась о том, кто готовит, — лишь бы еда была вкусной. А если ещё и обильной — тем лучше.
Так Грэйт всё‑таки отправился в путь. Закинул за спину рюкзак, шагнул на дорогу, оставив позади институт и все незавершённые исследования в чёрных топях. Сайрила, Бернард и Аппа, само собой, пошли с ним. Сайрила — из любопытства к новому миру, Бернард — просто потому, что хозяин идёт, а значит, и ему туда же. Что до Аппы…
— Аппа, говорят, в тропических лесах водятся олени! Прекрасные серебряные олени! И самки — тоже серебряные! А ещё — единороги! Хочешь с нами?
— А‑а‑а‑а! — огромный серебряный олень закивал, сверкая рогами. Хочу! Обязательно хочу!
В Нивисе, где они жили, всё было хорошо, кроме одного — не водилось там сильных чудовищ, достойных его, великого Аппы, и не было ни одной прекрасной самки, равной ему по силе и красоте. Но в далёких джунглях, где рождаются такие могучие духи, наверняка найдётся и она!
Линн стоял у ворот института, провожая их с лёгкой улыбкой. Как маг, изучающий смерть и кости, он не находил вдохновения в болезнях и вирусах, но недавно открытая клетка вызывала в нём странное, тревожное чувство.
— Береги себя, брат Линн, — напоследок сказал Грэйт и повернулся к господину Баренсимо: — Безопасность Линна поручаю тебе. Когда он решит вернуться в Нивис, сопроводишь его домой — и на этом наш договор завершится. Что до платы…
— Ты уже заплатил, — спокойно ответил средних лет воин.
Доспехи, оружие, зелья, свитки — ещё до выхода из Нивиса Грэйт снабдил его так щедро, что хватило бы на три‑пять лет службы. К тому же дорога прошла без серьёзных опасностей, а трофеи, если и попадались, Грэйт всегда делил поровну.
— Я останусь с ним, пока он не вернётся в Нивис. Не беспокойся.
Грэйт кивнул с улыбкой и зашагал прочь. Их отряд двинулся вдоль озера, и палящее солнце Страны Орла тянуло их тени всё длиннее и длиннее.
— Наконец этот Владыка Чумы ушёл, — прошелестел в храме бледно‑золотой силуэт, едва колыхнувшись.
На другой стороне зала сгущалось облако чёрного дыма, шипящее в ответ:
— Да… наконец ушёл… А пахнет‑то как… всё ещё пахнет… хоть и не так сильно, как прежде, но всё равно — как сладко пахнет…
— Сдержись! — золотой призрак взмахнул крыльями и, чуть помедлив, заговорил строже: — Рядом с ним двое сильных воинов! Не равных нам, но вдвоём они способны удержать одного из нас. А стоит начать бой — всполошатся Белые Призраки!
— Эти Белые Призраки… надоедливые… всё портят… ш‑ш‑ш… мой храм, моё золото, золото на телах моих жриц…
— Оставь, — мягко ответил золотой дух, опускаясь на вершину статуи. — Самый буйный из смертных, Владыка Чумы, уже ушёл. А золото… разве Белые Призраки не приносят его нам сами? Поток золота теперь куда щедрее прежних подношений.
— Но то наше золото… ш‑ш‑ш… наши рудники…
— То золото спит в земле. Мои орлы не могут копать, твои змеи — хоть и проникают вглубь, но не в силах рыть. Пусть копают они — мы получим больше.
Если бы маги Совета услышали этот разговор, они бы лишь усмехнулись: местные дикари не умеют толком ни добывать, ни плавить руду. Добывают только то, что лежит почти на поверхности. Потому‑то и пришлось везти сюда людей из метрополии — паровые машины, шахтные механизмы, плавильни, инженеров…
Золото! Серебро! Рубины, сапфиры, турмалины, опалы, золотистый обсидиан, солнечные камни!
Для магов золото и серебро — редкие материалы для заклинаний, а драгоценные камни, чуть обработанные, становятся оружием. Раньше Светлая Церковь владела Чёрным Континентом и получала оттуда бесконечный поток самоцветов, а Совет довольствовался дорогими контрабандными крошками. Но теперь, благодаря Владыке Чумы, и у них появился собственный источник.
А сам Грэйт, не ведая, что его обсуждают и благодарят, ехал верхом на фантомном коне, покачиваясь в седле. Благослови магию — это создание шло по горам и рекам, будто по ровной дороге, не качаясь ни на волос. Он даже мог читать в пути — ведь только в седле у него и находилось на это время.
Когда день клонился к вечеру и они разбивали лагерь, Хоусон копал канавы и ставил палатки, госпожа Молли хлопотала у костра, а Грэйт приступал к тренировке.
— Леопард так не бегает! Посмотри на себя — одна лапа двигается, а три будто приросли к земле! Даже кошка бегает изящнее!
— Мяу‑у‑у! — серебристая молниеносная кошка покатилась по траве, вылизывая шерсть и тихо посмеиваясь. Потом одним прыжком метнулась вперёд, развернулась и снова пронеслась мимо Грэйта.
Теперь я точно верю, что ты кошка, — уныло подумал он. — Учитель может смотреть моими глазами, но уж точно не будет носиться туда‑сюда в кошачьем теле…
Но ворчание делу не помогало. Вздохнув, Грэйт снова побежал. Айши Юэгэ неустанно подсказывала:
— Забудь, как ты хочешь бежать! Ты — леопард! Это тело — леопард! Доверься инстинкту, он сам поведёт тебя! Тело подскажет, как двигаться!
Т‑т‑т… — мысленно простонал он. Сосредоточился, попытался слиться с природой, и, спотыкаясь, снова побежал.
— Леопард так не бегает! Передние лапы! Задние лапы! Передние! Задние! Ладно, слушай мой счёт! Передние! Задние! Передние! Задние!
Как же трудно… — думал Грэйт. — В «Мире животных» всё выглядело просто, а самому — сплошная путаница. Люди ходят на двух ногах, даже младенцы ползают иначе. Как мне понять, почему леопард двигает левую переднюю и правую заднюю, а потом наоборот?
— Работай позвоночником! — кричала Айши. — Когда тянешь передние лапы — вытягивай спину, когда задние — сжимайся! Почувствуй, как четыре лапы несут тело вперёд!
Она сама обернулась огромной чёрной пантерой и бежала рядом, плавно и мощно, подавая пример. Грэйт, вспоминая кадры из документальных фильмов, пытался повторить её движения.
— Р‑р‑р‑р‑р… — хотел он зарычать, показать силу, но вышло лишь глухое покашливание. Передние лапы — вытянуть, позвоночник — напрячь, задние — подтянуть, сжаться… и вдруг — невидимая нога зацепилась за другую, и он кубарем полетел вперёд.
— Где твой хвост?! — рявкнула Айши. — Двигай им! Леопард держит равновесие хвостом! Поднял его так высоко — ты что, лунатик?!
Грэйт опустил голову, повернулся и снова побежал, на этот раз стараясь держать хвост ровнее. Скорость чуть возросла. Но стоило ему пробежать пару раз туда‑обратно, как Айши резко изменила направление и, прижимаясь боком, вытолкнула его к лесу.
Дерево! Сейчас врежусь! — мелькнуло в голове.
Хвост завертелся, как пропеллер, и в последний миг он успел увернуться, лишь скользнув боком по стволу.
— Грэйт, глупый ты леопард! Не бейся головой! Лезь на дерево! Разве не умеешь?!
— Мя‑а‑а‑у… — простонал он, споткнулся и рухнул. Перекатился пару раз, поднялся и, жалобно подняв передние лапы, показал их Айши.
— Грэйт, когти убери! — вздохнула она. — Когда не карабкаешься, когти должны быть втянуты. Бегаешь с выпущенными — вот и сломал…
