Действительно, запас заклинаний у Даниэля таял на глазах.
Мало того, всё ушло в ночную гонку, а полноценного сна-восстановления так и не было. На такой стадии маг четвёртого круга почти бесполезен — именно это, видимо, и понимали инквизиторы, не давая им отрываться. Ведь полный четвёртый маг и измотанный четвёртый маг — вещи несравнимые: первого не возьмут и пять рыцарей строем, а второго порой уложит и обыкновенный солдат-новобранец.
— Уходи! — капитан Барнс без колебаний толкнул Даниэля в спину.
Потом повернулся к Грэйту, замешкавшись. По правилам, в безвыходной ситуации чародеи имеют право первыми отходить из боя. Грэйт тоже должен уйти, но варвар… Вписать ли Бернарда в строй?
Бернард был сильнейшей боевой единицей группы; если он останется, шансы остальных резко вырастут. Но, по кодексу, телохранитель отвечает только за того, кому присягнул. Если Грэйт решит отходить, у варвара нет ни одного довода задержаться…
Барнс колебался; тем временем Грэйт обернулся к Даниэлю:
— Да, беги! По пути дай «Фантомный шум»: будто бы мы всё ещё мчимся дальше. А мы тем временем встретим их внезапно!
Маг куснул губу, развернул усталую лошадь; тяжёлый стук копыт и гул «бегущих» шагов будто от целого взвода унеслись вперёд в темноту.
Тем временем Грэйт стянул с пояса фляги и раздал всем:
— Ловите. В пылу драки могу не уследить — пейте сами!
— А ты уходи! — решился наконец Барнс. Такой пастырь не должен гибнуть — делит последнее зелье, рискует жизнью, лишь бы влепить удар по Светлому Храму…
Даже если варвар промчится с ним в тыл, шанс спастись ничтожен; но если поставить его здесь — шанса не останется совсем!
— Живо! Пусть Бернард отнесёт тебя!
Грэйт отступил на пару шагов и, вместо ответа, посмотрел варвару прямо в глаза:
— Бернард, сможешь… встать рядом с ними?
— Северный воин не бросает товарищей! — громко ответил великан, вскинул костяную дубину и шагнул к строю. Два шага его вытянули рядом со щитоносцами; он чуть пригнулся, выставив палицу, и обернулся к Грэйту:
— Ты хорош. Бернард пойдёт за тобой до конца!
— Договорились, — кивнул Грэйт. Он осушил склянку бодрящей настойки, холодное жужжание собралось в голове. Сжав мини-ампулу кислорода, он занял позицию:
— Заклинание у меня ещё есть — то самое, которое видели. Я остаюсь!
— Дальность? — резко спросил Барнс.
— Девять метров! — выпалил Грэйт.
— Встань за Бернардом! Бернард, пастыря прикрыть!
Копыта гремели — погоня прорывалась. Грэйт слышал, как вместе с землёй стучит собственное сердце. Стучит, как марш… лишь бы не «синдром галопа» — мелькнула врачебная мысль. Такой стресс-ритм — чтоб кардиологи, не дай бог, не смеялись…
Инквизиторы же чуть сбавили ход, выровняв строй. Гул копыт стал ровен, а молитвенный хор — всё громче:
«О Господь, Ты свят на небесах. О Господь, Ты закон на земле. Да снизойдёт Твой Свет, как на небе, так и на земле, и мы — Твой меч, острейший из лезвий…»
Из-за поворота вспыхнул белый прилив; холодный меч поддел конские туши баррикады, разрубил их крест-накрест — тяжёлые туши катились на защитников.
— Начали! — рявкнул Барнс. Щиты взметнулись; Бернард взревел, выбросил палицу вверх. Навстречу ему конь яростно вставал на дыбы, а меч с распластанными, будто крылья, вспышками света рухнул сверху.
ГРОМ!
Земля содрогнулась. Грэйта, даже стоявшего позади, качнуло, будто под ногами взорвался заряд. Варвар прогнулся, бинты на руках лопнули, кровь брызнула из ладоней. Щитоносцев отбросило назад.
— Ещё! — Бернард взревел, кровь застилала глаза, мышцы вздулись. Он сорвал меховую накидку, вновь поднял оружие. Противник соскочил с коня, оба взялись за рукояти:
— Ещё!
Вспышка с двух сторон: на костяной палице слепилось свечение древнего зверя, над рыцарем — призрачный ангел, роняющий тот же удар меча.
ВТОРОЙ гром! Меч столкнулся с палицей. Образ зверя мигнул и исчез; Бернарда отшвырнуло, он ударился о скалу, кости палки пошли сетью трещин. Щитоносцев разбросало, будто кегли — даже Грэйт кубарем покатился по земле.
Рыцарь покачнулся, но устоял, выставил клинок к пастырю:
— Сдайся. — Он опустил забрало: холод меча и глаз легли на Грэйта. — Бежать некуда. Клянись Свету, и я, Гордон Минерва, гарантирую жизнь.
Бернард рванулся, опёрся о скалу — и тут же захлебнулся кровью. Барнс сверху послал стрелу за стрелой, но рыцарь отсекал их лезвием, словно прутики:
— Твой телохранитель — всего седьмой. Я — девятый, под благодатным рывком — вершина девятого. Отдайся Свету — и не умрёт ни он, ни ты.
Он шагал неторопливо. Пастырская сутана Грэйта украшена лишь одним зелёным листком, на дубовом жезле — такой же единственный лист. Первый уровень, одного пальца хватит, чтобы придавить…
— Не трогай его! — прохрипел варвар, вновь пытаясь подняться. С отвратительным хрустом опёрся на сломанную палицу, кровь ручьями.
Гордон бросил на него взгляд, вернул меч к цели.
И увидел, как пастырь, шатаясь, поднимается, левой рукой ныряет в сумку, а правую спокойно выдвигает вперёд — в жесте смутно знакомом, но и странном.
— %#¥…
Белоснежный поток пламени, словно солнечный хлыст, рванул прямо в лицо девятого рыцаря.
