— Что?! Мертва вся группа Минервы? — четверо убиты, двое ранены?!
Краснолицего прелата Хоука кидало из стороны в сторону: смуглое лицо то зеленело, то белело — казалось, ещё миг, и из лысого черепа пойдёт пар.
Командовать тысячным корпусом вовсе не значило вертеть всеми без оглядки. Напротив, эти десять тысяч — клубков контурящихся интересов.
Святой орден кавалерии, черноволосые чёрные рыцари Инквизиции, ротные королевств Галлорина и Рейна, отряды местных баронов, привязанных к «священной деве» — у каждого своя тяга и покровитель:
Королевская армия цепляется за собственную сохранность;
у вельмож провинций взгляд косит на светлоликих Богинь;
отшельники-аскеты, кроме «лучезарной славы», ничего слышать не хотят;
Инквизиция вечно выдёргивает кого-нибудь на костёр…
Хоук, проще говоря, лишь исполнял «стратегический план Священного Престола» и всякую деликатную работу вынужден был вести закулисно: то еретиков тайком утопить, то перехватить горстку наглецов, взорвавших баржу и заставивших генерала выглядеть клоуном…
Элитная десятка Минервы была редким, удобным ножом, а сам Гордон — девятый круг, в шаге от «великих рыцарей». Если эту пощёчину не смыть, Хоук рискует опозориться перед всей свитой.
— Сияние Владыки не терпит поношения! — сверкнул он глазами. — Каждый, кто поднял руку на Святое воинство, заплатит кровью! — И уже через миг вознёсся, пурпур полами:
— Позвать мастера Таранто! Позвать великого рыцаря Фельмера! Позвать… заместителя инквизитора Луссена!
Первым явился мастер Таранто — вчерашний «летающий молитвенник»: бос, в грубой неокраенной белой власянице, с терновым обручем. Он бубнил чётки, ни на что, казалось, не глядя, пока взгляд не упал на обугленный труп Минервы. Бусы остановились; во взоре мелькнуло пламя:
— Еретики?
— Маги-еретики, святой мастер, — поклонился Хоук. — Узрите, чем попал наш брат.
Таранто наклонился, почти безжизненно тронул покорёженный нагрудник…
Скоро шаг сабель и скрежет доспехов: вошли великий рыцарь Фельмер и заместитель инквизитора Луссен. Фельмер загремел с порога:
— Что тут изучать? Грязные колдуны, и точка! Надо кавалерией смять брег и всё разнести! Кстати, когда расчистят фарватер?
— Следовало бы сперва удостовериться, — холодным басом прервал Луссен. Глаза его двигались медленно, будто шарнир заржавел, от чего по залу пробежал ледяной сквозняк. — Я допросил выживших: среди врагов замечен служитель тёмного божка смерти и неизвестный маг. Предлагаю собрать сведения, внести их в розыскные списки Инквизиции.
— Ваша прерогатива, — склонил голову Хоук; Фельмер лишь фыркнул и отвернулся. Доселе молчавший Таранто вдруг произнёс:
— Дыхание Дракона.
— Что? — хором спросили трое.
— Уверен. Девятый рыцарь не горит так быстро иначе: конус пламени в тридцать футов, одновременная карбонизация… Только Дыхание Дракона — четвёртый круг, а значит, убийца не ниже седьмого уровня.
— Но для него нужна… чешуя? — глухо вставил Луссен. В зрачках загорелось жадное пламя — будто труп вдруг стал голодным упырём. — У них драконья чешуя?!
Хоук предпочёл не заметить. Мастер Таранто бесстрастно продолжил:
— Колдуны часто торгуют с демонами. Добыть рог или чешую злого дракона — обычное дело.
— Всякая мерзость должна быть очищена! — вскинулся Хоук. — Господа, прошу ваших сил во имя славы Владыки!
— Свет Господа не сияет лишь для одного, — обронил Таранто, равнодушно шагнул к двери и, босыми пятками стуча, исчез.
— Пойду-ка я проверю построение эскадронов, — пробасил Фельмер: Минерва — не его подчинённый, а честь ордена куётся в лобовой атаке, а не в охотах за ведьмами.
Остался Луссен. Он притронулся к стенному постаменту, где лежал золотой компас, и заговорил скрипуче, будто голос просыхал после долгого захоронения:
— Антискверненный компас. Мне потребуется инструмент, дабы отпеленговать нечисть.
У Хоука заныло под сердцем: трофейный артефакт, добытый кровью… Но встретить ледяной взгляд инквизитора и отказать — значит нажить себе врага сильнее нынешней неудачи. Он вымучил улыбку:
— Три дня. Маг десятого шага найдётся быстро.
— Тридцать, — прозвучал бесцветный ответ.
— Три… хватит, поди?
— Два месяца.
— …Ладно, возьмите на месяц. — Чёрт с ним: к тому сроку мы высадимся, колдунов либо прихлопнут, либо исчезнут, а компас вернётся.
Луссен молча кивнул, зажал артефакт и отбыл. Едва ступив на берег, он поднял двадцать отборных «чёрных рыцарей» — и поскакал по следу к месту гибели Минервы.
Компас вспыхнул мрачно-фиолетовым:
— Седьмой круг… нет.
Шестой… нет.
Пятый… тоже пусто.
Четвёртый… Тьма, уже двадцать миль прошли! Боится, сатанинское отродье! За мной!
Копыта громыхнули и унеслись вглубь суши.
А маленький отряд Грэйта, притаившийся в соседнем ущелье, только дивился: — Эй, они точно за нами? Кажется, ещё поворот — и след совсем потеряли…
