Пум‑пум. Пум‑пум. Пум‑пум‑пум‑пум.
Мысль, мелькнувшая в голове Линь Эна, внезапно озарила великого герцога Ремера.
Жизнь и смерть — не две ли стороны одного роста?
Они ведь изначально не враги…
Если соединить их, можно направить сосуды, заставить их расти в нужную сторону, вернуть им мягкость и упругость.
А кто, как не кровавый род, знает, как сплести воедино эти две силы?
Каждую ночь вампиры купаются в лунном сиянии, а высшие из них питаются самой лунной энергией — ведь в ней сливаются жизнь и смерть, свет и тьма, то, без чего кровь не может существовать.
Герцог вдруг всё понял. Он выпрямился за лабораторным столом, поднял голову и глубоко вдохнул. В тот миг лунный свет стал гуще, собрался в столб и, пронзив крышу госпиталя, скользнул сквозь высокое окно прямо на его ладонь.
Ремер мягко взмахнул рукой — и серебристое сияние потекло в тело белой лабораторной мыши. Та вздрогнула, завертелась волчком и пронзительно пискнула.
— Отлично. Жива.
Первый этап опыта прошёл успешно.
Он сосредоточился, восстановил в памяти структуру заклинания и направил только что собранную лунную силу вместо привычного сочетания лечебной и некромантской энергии. Поток вошёл в тело мыши, заставляя сосуды стремительно расти. Нормальные клетки сосудистой стенки пожирали избыточную соединительную ткань и фиброзные наросты, поднимаясь всё выше. Сосуды, прежде жёсткие и напряжённые, становились гибкими, послушными, живыми.
— Кто‑нибудь! Отнесите это на проверку!
— Уже бегу!
Из соседней лаборатории, где некроманты давно прислушивались к каждому звуку, один из них вихрем влетел внутрь. Он бережно, словно жемчужину, подхватил мышь обеими руками и понёс обратно.
— Измерить давление!
— Пусть пробежится, зафиксируйте максимум!
— Снимите показатели в покое, отметьте диастолическое и систолическое, сравните с прежними данными!
— И сделайте эхокардиографию, ангиографию — нужно видеть, как сосуды сокращаются и расслабляются!
— В конце вскройте, сравните сосудистую ткань с прежними образцами. Не забудьте микроскоп — без него расположение клеток не разглядеть!
Приказы сыпались один за другим, и младшие маги пятого и шестого круга, служившие подмастерьями, метались по лаборатории, исполняя распоряжения.
В соседнем зале, где за ходом опыта наблюдали Линь Эн и несколько старших некромантов, зашептались:
— Слушайте, на этот раз герцог не взорвался… может, наконец нашёл верное направление?
— Главное даже не это — он ведь не стал есть сосуды! Значит, уверен в результате?
— Полушаг до легенды — вот что значит сила! Мы‑то бьёмся уже сколько, а до сих пор не поняли, как соединить две энергии.
— Когда появятся данные, спросим, как он направлял поток. Сможем повторить.
— Боюсь, это чистый инстинкт… не воспроизведёшь.
— Пусть инстинкт! Мы хотя бы измерим соотношение энергий — лучше, чем ничего.
— Надо подать заявку на использование энергоизмерителя. Кстати, давно пора купить свой — без него работать невозможно.
И, к всеобщему изумлению, опыт удался.
У подопытной мыши давление заметно снизилось, особенно диастолическое — оно вернулось к норме. При беге же максимальные значения выросли, показывая огромный резерв сосудов.
Во время предельной нагрузки коронарные артерии расширялись в семь раз — втрое больше, чем прежде.
А под микроскопом между наружной и внутренней оболочками сосудов не осталось ни клубков соединительной ткани, ни выпуклых фиброзных шапок — всё исчезло без следа.
— Получилось!
— Наконец‑то результат!
— Осталось превратить это в заклинание — и проект завершён!
Некроманты радостно вскрикнули.
Преобразовать магию, которую герцог творил почти инстинктивно, в стройную модель — задача трудная, но несравнимо легче, чем искать решение вслепую. Тем более, что половина структуры уже была готова: нужно лишь вплести энергетическую часть — и работа завершена.
К тому же проект этот вели именно некроманты; соседние группы, занимавшиеся лечением и зельями, всё ещё топтались на месте и, похоже, скоро будут расформированы.
— Ваша светлость, повторите, пожалуйста!
— Ещё раз, прошу вас!
— И ещё один, последний раз…
Во главе с Линь Эном маги облепили герцога, стараясь угодить ему во всём, чуть ли не поднося чай и разминая плечи. Ремер сидел неподвижно, сдерживая раздражение, и вновь, и вновь произносил заклинание.
Да сколько можно!
Эти люди безнадёжны! Я уже столько раз показал — и всё без толку. Даже их «измеритель энергии» не уловил нужных данных, а они продолжают донимать меня!
— Довольно?
— Довольно, довольно, сегодня хватит, — поспешно ответил Линь Эн, уловив настроение герцога. Он выключил прибор и повёл всех прочь. — Мы попробуем разобраться сами. Если не выйдет — обратимся к вам снова.
Когда последняя тень исчезла за дверью, герцог с облегчением выдохнул и заперся в своей лунной комнате.
Над ним висел огромный линзовый купол; поток лунного света ниспадал с высоты, собирался в узкий луч и стекал на его тело, проникая в поднятый правый палец.
В тот миг палец словно засветился изнутри, стал полупрозрачным.
Три фаланги, сухожилия, мышцы, извивающиеся сосуды, мельчайшие капилляры — всё проступило ясно, как на ладони.
Если заклинание, направляющее рост сосудов лунным светом, действует на мышь… должно сработать и на мне.
Тем более, лунная сила никогда не повредит кровавому роду.
Мышцы пальца дрогнули.
Сосуды — тонкие, пересохшие, твёрдые, как ремни, — под влиянием света начали шевелиться, оживая. Они пульсировали, расширялись, понемногу росли, поглощая старые, омертвевшие участки и рождая новые, гибкие, живые нити.
Эти свежие сосуды были упруги, мягки, кровь текла по ним свободно.
А вместе с ней сила герцога вновь разливалась по телу, достигая самых дальних его пределов.
