Грэйт, как водится, нырнул в лабораторию с головой. Завтрак — лечение мышей, обед — лечение кроликов, перекус — записи, чай — совещание группы…
Он жил исследованием, не замечая, как уходит время.
И не только сам работал — он втянул в эту бездну целую толпу. В больнице все целители, кто освоил заклинание устранения сосудистых кальцинатов и заклинание расщепления липидных отложений, трудились без сна и отдыха, доводя чары до совершенства.
В Магическом совете во главе с архимагом девятнадцатого круга Бельсой тоже не покладая рук «пахали» над тем же.
А уж жрецы из храмов — и вовсе на грани физического истощения, будто вот‑вот «взорвутся от усердия».
— Никому не разрешаю испытывать заклинание на живых! —
Это был единственный способ, каким Грэйт мог удержать их от безумия: строгий запрет и обязательный магический договор, скреплённый клятвой.
— Пока это заклинание не доведено до конца, пока вы не отработали его на животных, пока я лично не подпишу разрешение на практику —
обязательно, без исключений, ни при каких обстоятельствах — не смейте применять его на людях!
И ещё: если только не стоит вопрос жизни и смерти, запрещаю использовать его как боевое, против врагов!
Все подписали договоры, поклялись. Никто не посмел шутить.
Теперь уже каждый знал: заклинания лечения, созданные архимагом Нордмарком, опасны до безумия. Стоит чуть дрогнуть руке — и чудесное исцеление оборачивается мгновенной гибелью.
Спасти уже невозможно.
Можно ли представить, что после неудачного заклинания сосуды пациента — особенно главные, коронарные, аорта, брюшная аорта, сонные артерии — вдруг лопаются десятками ран, и кровь бьёт фонтаном?
Можно ли вообразить, что все эти сосуды просто исчезают, и человек превращается в кровавый мешок?
А если заклинание сорвётся окончательно — тело вспухает, разлетается, и на столе остаётся лишь липкая масса из мяса и крови…
Да, всё это — реальные последствия неудачных опытов, проведённых учениками на лабораторных животных.
Когда Аннивиия впервые превратила мышь с тяжёлым атеросклерозом сосудов в кровавое месиво, она не выдержала — отпрянула от стола и вырвала прямо на пол, потеряв весь обед.
Леон Карлос среагировал чуть быстрее: заметив катастрофу, он успел наложить «Механизацию разума»,
и потому, к счастью, не вывернул желудок, избежав позора и необходимости убирать последствия. Но аппетит на весь день пропал — ни обеда, ни чая, ни ужина он больше не притронулся.
Эти записи катастроф до сих пор крутятся в лабораториях больницы, в храмах и учебных залах целителей.
Они служат напоминанием: заклинание, с которым вы работаете, смертельно опасно; малейшая ошибка — и жизнь не вернуть.
А кроме того… Грэйт попросту ленился. Раз уж видео готово, почему бы не использовать его как предоперационное предупреждение?
— Видите, — говорил он пациентам, — заклинание крайне рискованное. Малейшая неточность — и последствия необратимы…
Сегодня утром граф Викро, прошедший через десятки проверок и собеседований, наконец добрался до Грэйта — и побледнел, увидев запись.
Мысль о том, что одно неверное движение мага может превратить его самого в кровавое месиво, заставила его дрожать и колебаться.
Но, вспомнив, что многие пациенты уже выходили отсюда живыми и довольными, он решил: архимаг Нордмарк не может промахнуться.
Грэйт, заметив, что граф не сбежал, облегчённо вздохнул и перешёл к объяснениям:
— Разумеется, мы предпримем все меры предосторожности. В зале будет целитель, способный наложить «Регенерацию», чтобы при повреждении сосудов немедленно восстановить их.
Но, видите ли, если сбой произойдёт в самом процессе, и тело превратится в… —
он развёл руками, —
— тогда даже «Регенерация» не поможет.
«И за это ещё платить отдельно?!» — едва не вскрикнул Викро.
«Если бы я мог позволить себе «Регенерацию», я бы просто велел хирургу вскрыть сосуды и вырастить новые! Зачем рисковать жизнью ради безножевого метода?»
Он уже собирался возмутиться, но вовремя вспомнил: хирургическая операция не менее опасна и куда тяжелее переносится. Лучше уж без скальпеля…
— Можно спросить, зачем вы вообще рассказываете обо всех этих рисках? — не выдержал он. — Другие целители ведь не пугают пациентов, лишь бы лечить. А вы будто нарочно отговариваете?
— Потому что риски реальны, — спокойно ответил Грэйт. — Даже я не могу гарантировать стопроцентный успех. К тому же выгода от этого заклинания не так уж велика.
С точки зрения мага, польза действительно невелика: устранение кальцинатов решает почти все проблемы, обеспечивая безопасность жизни.
Если же добавить расщепление липидов, риск возрастает многократно, а эффект — наоборот, снижается.
— Я… я доверяю вам! — после долгого молчания сказал граф Викро. Вспомнив прежние успешные случаи и осознав, что без сильного мага род его обречён, он решился: — Прошу, проведите лечение!
— Хорошо… —
Грэйт вздохнул. Процент отказов после демонстрации расщепления липидов и так был огромен.
А если дойдёт до реконструкции сосудов, то, пожалуй, никто не согласится.
Впрочем, это заклинание и без того чересчур сложно: кроме него самого и герцога Реммера, никто пока не сумел его освоить.
Бум!
Бум!
Бум‑бум‑бум!
Слышите? В соседней лаборатории снова гремит, будто на западном берегу Иордана.
Соотношение целительной и некротической энергии удержать почти невозможно: стоит руке мага дрогнуть при построении модели — и подопытный взрывается на куски.
Грэйт только качал головой. Почему им так трудно повторить схему? Всего лишь заклинание третьего круга, а семи‑ и восьмиуровневые маги никак не справятся.
До сих пор ни один целитель не прошёл этот рубеж…
