Состояние Белого Волка Уильяма было тяжёлым, но, по мнению Грэйта, не безнадёжным.
Он осторожно вправил и срастил переломанные рёбра и грудину — и лёгкие, долгое время сдавленные, наконец расправились. Конечно, часть ткани пострадала, воспаление ещё держалось, но это не вызывало у мага тревоги. Одно за другим ложились заклинания исцеления: раны затягивались, воспаление уходило, тело обновлялось. Почти час непрерывной работы — и большая часть повреждений исчезла. Теперь оставалось лишь перелить кровь, укрепить силы — и ждать, пока из грудной полости выведут остатки крови, прежде чем перейти к следующему этапу лечения.
Спешить было нельзя: если давление в груди упадёт слишком быстро, лёгкие расправятся рывком — и тогда не миновать отёка, а то и сердечной недостаточности, шока. Всё должно идти медленно, размеренно, нужно дать телу время. Даже при череде лечебных чар, почти восстановивших лёгкие, следовало позволить им отдохнуть.
— Почти готово, — сказал Грэйт, меняя угол наклона лечебного ложа. Убедившись, что старик чувствует себя удобно, и что жизненные показатели выровнялись, он улыбнулся и сжал его руку:
— Дедушка, отдыхайте спокойно. Я пойду посмотрю, как там остальные раненые. Не тревожьтесь, всё будет хорошо.
Он уже хотел отнять ладонь, но Белый Волк Уильям неожиданно перехватил её. С усилием приподнял голову, будто собираясь сесть, губы дрогнули. Под снежно‑белыми бровями глаза сверкнули живым, почти юным светом.
О чём он хочет говорить?
О грядущей опасности? О нападении Светлого Престола? Или о будущем рода?
Как бы то ни было — сейчас не время. Больной должен отдыхать; поговорить можно будет, когда он окрепнет.
Грэйт мягко, но решительно уложил его обратно:
— Тише, дедушка. Всё под контролем. Даже если случилось что‑то срочное, есть ещё дед и другие из рода — они справятся. Я сначала доведу лечение до конца, потом обсудим всё остальное.
Он говорил, одновременно легко массируя плечо и руку старика; вместе с прикосновением незаметно скользнуло заклинание покоя. Пальцы Уильяма разжались, веки сомкнулись, дыхание стало ровным.
Грэйт поднялся и вышел. Стоило двери палаты закрыться, как на него обрушился гул.
В просторном холле больницы уже вырос Куса Оукс — могучий дуб, раскинувший ветви под потолком. На каждой толстой ветви светились надписи и знаки, указывавшие к разным палатам. Невидимые слуги носили на парящих носилках раненых, беспрестанно курсируя между дверями.
Старший брат держал рукой одну из ветвей дуба, другой разбрасывал искры электричества — он проводил магические обследования, заменяя аппараты КТ и МРТ. Ему требовалось лишь сотворить заклинание и передать сигнал — а расчёты выполнял сам дубовый посох. Другие ветви проникали в палаты, проецируя световые экраны с результатами.
Сайрила и Айси Мюэгэ трудились каждая в своей операционной, принимая пациентов, прошедших диагностику. Герцог Ремерл занимался в соседней палате пожилыми и тучными аристократами — снимал кальцинаты с сосудов, очищал кровь от жира.
Даже Аппа принял облик мальчишки и метался из комнаты в комнату: ухаживал за теми, кто ждал своей очереди, и за теми, кто уже сошёл с операционного стола. Он останавливал кровотечения, снимал воспаления, облегчал боль, следил за дыханием и пульсом. Если кто‑то вдруг слабел, он мгновенно бросал исцеляющее заклинание и звал на помощь. Лекари из Охотничьего дворца, хоть и не умели оперировать, тоже помогали — их чары спасали не хуже скальпеля.
Грэйт на миг застыл посреди этого странного, наполовину магического, наполовину техногенного зала, а потом решительно включился в работу. С его приходом число операционных выросло с двух до трёх, поток пациентов ускорился, и темп лечения удвоился.
Восемь часов непрерывной работы — и почти все раненые были спасены. Одни лежали под кислородом, другие получали переливание; молодые, недавно сдавшие кровь, сидели за столами, объедаясь и восстанавливая силы под действием чар, ускоряющих кроветворение.
Грэйт опустился на стул у постели Белого Волка Уильяма. Рядом стояли его родной дед — Большой Медведь Альбрей, — и несколько верных вассалов, участвовавших в бою и разделивших ранения.
— Как обстоят дела? Что решаем дальше? — спросил Грэйт.
— По последним сведениям, — начал Лайнас Аскан, получив взгляд‑разрешение от деда и двоюродного деда, — Светлый Престол выслал ещё одну группу.
Кто этот парень? — мелькнуло у Грэйта. Когда в роду появился такой потомок? И с каких пор у дяди есть внук?
Он не знал его вовсе. Но сила от новичка исходила ощутимая, и спутники его были не менее могущественны. По уровню, по влиянию, по вкладу в общее дело — он превосходил многих. Едва прибыв, уже спас десятки жизней. Неужели он претендует на наследие рода? — подумал Грэйт. Впрочем, если так — это не худшее. Сильный наследник — опора для всех. Но зачем тогда дед поручал выступать мне?
— Когда пришло последнее донесение, — продолжал Лайнас, — они только пересекли границу владений. Примерно через три дня будут здесь. Всего около двадцати человек, из них не меньше десяти — небесные рыцари.
Он достал свиток и подал его обеими руками:
— Это сведения наших дозорных на рубеже. Нескольких удалось опознать — например, Раздирателя Граммера и Рыжебородого Гатусо, старых бойцов Инквизиции.
Грэйт поднялся, принял свиток и быстро пробежал глазами. Над его головой ветвь дубового посоха вытянулась вперёд, высветив текст на общем экране.
— Хотя прямых доказательств нет, — сказал он, — но мы предполагаем, что в страну вошло несколько легендарных воинов сразу. Их цель — удержать нашего единственного легендарного бойца, мечника Фридриха. И ещё… хотя у нас нет подтверждения, Ленни Франко, тот, кого Церковь явно поддерживает, на этот раз не выступил на стороне рода.
Грэйт кивнул, дочитав список, и, взмахнув рукой мага, передал свиток Бернарду:
— Вот эти силы. Более десяти небесных рыцарей. Сколько из них вы с Аппой сможете устранить? Нужна ли помощь?
— Если среди них нет никого выше шестнадцатого уровня, — спокойно ответил Бернард, — мы с Аппой справимся. А если нужно взять кого‑то живым — тогда добавьте ещё пару человек.
— Я тоже иду! — вскрикнула Айси Мюэгэ, шагнув вперёд.
