— Сегодня мы собрались здесь с радостью в сердце, чтобы стать свидетелями союза мастера 【Жизни и Смерти】 Нордмарка и госпожи 【Серебряного Месяца】 Сайрилы Мунлайт Фрайсгрейт…
Где бы ни стояли гости — близко ли, далеко ли от главных действующих лиц, — каждый ясно видел всё, что происходило на площадке церемонии.
На вершине могучего дуба двадцать толстых ветвей расходились во все стороны, и на концах каждой сверкал прозрачный плод, внутри которого струились руны и вспыхивали огни.
Из любого угла, стоило лишь поднять голову, можно было увидеть, как от плодов расходятся световые полотна — они передавали изображение и звук, живые, как сама реальность, и смотреть на них было удивительно приятно.
Только дубовый посох выглядел крайне недовольным. В ментальной связи он без конца ворчал:
— Почему опять я должен быть этим… проигрывателем? Магов же полно! Разве нельзя расставить артефакты, повесить по одному «Оку Звёзд» — и дело с концом? Зачем мучить меня?!
Грэйт улыбнулся, мягко отвечая ему мысленно:
— Эй, ну ведь ни у кого нет такого удобного места, как у тебя.
К тому же все эти артефакты всё равно пришлось бы крепить к твоим ветвям или использовать их для привязки. Раз уж без тебя не обойтись, проще положиться на тебя самого.
И потом, ты же получил столько подарков, столько редких вещей — неужели трудно немного потрудиться?
Посох тихо зашелестел листвой, нехотя соглашаясь. Он отвечал за изображение и звук — дело привычное, не требующее усилий.
В учебном корпусе Больницы в Дубовой роще он мог выпускать сотни ветвей, на каждой из которых созревал «плод мудрости», и одновременно обучать множество учеников: читать лекции, отвечать на вопросы, показывать образы, создавать иллюзии органов и тел, моделировать пациентов.
Один дубовый посох заменял целый преподавательский состав медицинской академии. Всё, что знал Грэйт, он мог передать через него; все случаи, записанные в больнице, посох мог воспроизвести для повторной практики учеников.
С таким опытом ему трансляция свадьбы давалась без труда — он мог спокойно наслаждаться самим действом.
На площадке стояли мать Грэйта, госпожа Илуни Эммагил, и его дед, 【Большой Медведь】 Альбрей, оба улыбались.
Слева от Илуни стояли супруги Владыки Грома, справа от Альбрея — учитель Грэйта, старейшина Эльвин из жрецов Природы, поглаживая бороду и мягко улыбаясь.
Пятеро образовывали полукруг, глядя на Грэйта, который стоял перед ними немного взволнованный, с блестящей от пота на лбу кожей. Он повернулся к длинному цветочному проходу и громко возгласил:
— Прошу выйти невесту!
— Прошу невесту… — эхом подхватили голоса.
По всему лесу разлилась музыка — изящная, чистая, будто сама природа пела.
Шорох ветра в листве, трепет крыльев, птичьи трели, журчание ручья, рокот прибоя, далёкий драконий рёв — всё слилось в небывалую гармонию, в нечто прекрасное и неземное.
Многие гости затаили дыхание; некоторые маги чар и влияния даже осели на месте, закрыв глаза, и в их ауре вспыхивали волны прорыва — так сильна была эта мелодия.
Тут же из ветвей опустились тысячи побегов, образовав вокруг них зелёный купол, надёжно укрыв от внешнего мира.
— И даже об этом вы подумали… — пронеслось в толпе, но все взоры уже обратились к невесте.
Сайрила сияла, словно сама луна. На ней было длинное подвенечное платье, сотканное из мириад цветных облаков, и она шагала медленно, в сопровождении родителей.
Позади шли два ребёнка — мальчик и девочка, точёные, словно из нефрита, — они держали шлейф платья, тянувшийся на семь или восемь метров, и ступали в такт её шагам.
Лес ожил шёпотом:
— Кто эти дети?
— Какие красавцы!
— Им всего лет семь-восемь, а сила — не ниже рыцарского уровня… нет, у девочки колебания как у мага пятого круга, а мальчика я вовсе не могу прочесть… кто они?
— Невежды! — ответил кто-то. — Девочка — дочь самого Владыки Грома и эльфийской принцессы! Разве странно, что дети двух легенд столь могущественны?
— А мальчик — это Аппа, олицетворение серебряного оленя, спутника владыки Жизни! Разве не читали материалы перед прибытие? Как же так — на церемонии и забыли?
Аппа уже достиг порога легендарного уровня, хотя пока не нашёл пути дальше. Но для большинства присутствующих, чья сила едва достигала десятого или пятнадцатого уровня, почувствовать его мощь было почти невозможно.
С такими цветочными детьми эта свадьба уже вошла в историю — ни до, ни после никто не видел подобного великолепия.
Сайрила шагала неторопливо, подстраиваясь под детей — особенно под маленькую дочь Владыки Грома, чтобы та успевала за ней. Платье её казалось ослепительно белым, но при каждом движении по ткани пробегали радужные отблески.
Подойдя к Грэйту, она протянула ему руку, и он крепко сжал её в своей. Они встретились взглядами и улыбнулись — в этом мгновении было всё: нежность, радость, тишина понимания.
— Поцелуй! —
Голос из толпы прозвучал внезапно, и сразу же весь лес взорвался смехом и криками:
— Поцелуй! Поцелуй! Поцелуй!
Сначала кричали молодые гости, потом подхватили старшие. Студенты Больницы в Дубовой роще, молодые врачи, маги из башни, друзья Грэйта — Линн, Орол, господин Норвуд и многие другие — все смеялись и хлопали в ладоши в едином ритме: пах‑пах‑пах, словно музыка радости.
— Эй… —
Грэйт покраснел ещё сильнее, чем Сайрила. Он оглянулся — мать, дед, учитель, легендарные маги Совета улыбались и тоже аплодировали, не произнося слов, но всё же поддерживая ритм.
Что же это такое? Даже в ином мире не избежать публичного поцелуя?
Он вздохнул, закрыл глаза и решительно притянул Сайрилу к себе. Толпа взорвалась бурей аплодисментов, свистом, смехом; с неба посыпались пёстрые лепестки.
— Как думаешь, в первую ночь они будут в человеческом виде или в драконьем?
— А может, один так, другая иначе?
— Ах! Смотрите, уже улетают!
Серебряный свет вспыхнул, и две драконицы, сияя плечом к плечу, взмыли в небо.
Не увидите!
Хм! Вот и не увидите!
