Сердце Грэйта колотилось, будто хотело вырваться наружу.
Сейчас он имел дело с болезнью, которая на лёгкой стадии лечится просто: напои пострадавшего раствором сахара и соли или стандартной регидратационной смесью от ВОЗ — и готово. При средней степени обезвоживания, возможно, придётся прибегнуть к внутривенному вливанию. Но если дело дошло до тяжёлой стадии…
Судороги!
Гипокалиемия!
Уремия, ацидоз!
Циркуляторный коллапс!
Острая почечная недостаточность!
Острая отёчность лёгких!
Любая из этих напастей — как смертный приговор.
Если бы он сейчас находился в отделении неотложки, уже бы кричал во всё горло:
— Срочно! Анализ крови на газы и ионы, креатинин, венепункции! Капельницу! И приготовьте гидрокортизон, дексаметазон, изопреналин или допамин, чтобы стабилизировать давление…
Но сейчас у него не было ничего из этого! Ни анализатора газов крови, ни электролитного детектора, ни даже элементарного шприца! Даже если бы он тут же велел гомункулу выковать шприц, стерилизовать его, обеспечить абсолютную чистоту — откуда взять стерильный раствор для внутривенного вливания?!
А без антибиотиков начинать капельницу — всё равно что звать бактериемию на ужин с фанфарами.
Нет, остаётся только одно: лечить, как умеем.
Пока нельзя вводить в вену — остаётся только пить. Но сначала нужно удостовериться, что пациентка вообще в состоянии что-то принимать.
У девочки — вся одежда и ноги перепачканы. Грэйт сделал вид, что не замечает грязи, и опустился на колени рядом, вытащив стетоскоп и приложив к её груди. Одновременно он щупал пульс, приказывая:
— Проверьте её икры! Есть судороги?
— Есть! — с дрожью отозвалась молодая женщина, ощупав ноги.
Грэйт вздохнул про себя.
Спазмы в икроножных мышцах — классический симптом острой потери натрия. Пульс был частым и слабым, едва различимым… Сердечный ритм пока держался, серьёзных аритмий не наблюдалось — значит, гипокалиемия ещё не дошла до критической стадии. Дыхание ровное, без хрипов и одышки, признаков отёка лёгких не видно.
— Маленькая, ты хочешь пить? — мягко спросил он.
Губы девочки дрогнули, но ответа не последовало. Тогда он обернулся и закричал:
— Аурелла! Воды!
— Уже несу! — Аурелла примчался с миской сахарно-солевого раствора, зашагал утиной походкой, будто опасался расплескать.
Он бережно поднес миску к губам девочки, та открыла рот, но не смогла проглотить. Жидкость сразу потекла по подбородку.
— Я сама покормлю её, — протянула руку женщина, но Грэйт остановил её локтем:
— Нет. Я попробую сам.
Всё… лечим как умеем!
Он вскочил, помчался прочь — и, несмотря на спешку, не забыл тщательно вымыть руки. Вернулся, сел на колени и велел:
— Придержите её — под углом! Не совсем лёжа, но и не сидя. Отлично.
Поверните голову набок… Девочка, не бойся. Сейчас ты не можешь пить сама, но я помогу. Я введу трубочку и доставлю лекарство прямо в животик. Дыши ровно. Всё будет хорошо.
Он извлёк из кармана крохотное семечко, зажал его в ладони и активировал божественное заклинание роста. Мягкий зелёный стебель начал прорастать — гибкий, тонкий, полый внутри. Он мягко скользнул в нос девочки, продвигаясь всё глубже.
Грэйт уже проводил такие опыты — если руки чистые, а семя стерильно, то такой «растительный зонд» вполне годится для назогастрального введения.
Он продолжал направлять трубочку, пока не достиг нужной глубины, затем достал стеклянный шприц на 50 мл, без иглы. Тонкий конец зелёной трубки сам обвился вокруг шприца, плотно обхватив его.
Он ввёл немного воздуха и, приложив стетоскоп, прислушался.
— Что слышно?! — Аурелла навис над ним.
Шипение… пузырьки… Отлично. Это желудок.
Шприц тут же наполнился раствором. Осторожно, медленно, он начал вливать.
Сколько ей лет? Сколько весит? Норма — 250 мл в час, если вес до 20 кг…
Чёрт, я же не педиатр…
Вдруг девочка закашлялась, начала снова слабо рвать.
— Продолжать? — Аурелла в панике.
— Продолжай!
Повторяю: рвота — не противопоказание для регидратации!
Он влил ещё один шприц раствора и передал инструмент Аурелле:
— Повторяй, как я. Я пока займусь другим.
Он положил руки девочке на живот и вызвал лечение. Белое сияние потекло из ладоней, проникая внутрь. Он молился:
Прошу тебя… начни всасывать… Двенадцатиперстная кишка, тощая кишка, эпителий — шевелитесь, всасывайте! Быстрее!
И… тело девочки вздрогнуло.
— Я… я могу пить…
Она говорит?!
Это был тихий, слабый голос — но он прозвучал как музыка. Грэйт с восторгом отменил заклинание, и зелёная трубочка сама втянулась, превратившись обратно в семечко. Он подал миску с раствором:
— Пей, пей как можно больше.
Лечение, вода, сахар и соль — всё работало! Чёрт побери, это работает!
Обычно улучшения при холере наступают спустя несколько часов, а то и дней, но здесь — менее чем за час! Девочка уже выглядела лучше, и если она в средней стадии, то вероятность смерти резко падает.
— Грэйт! Мы прибыли! — грохот копыт, а потом тяжёлые шаги. Вошёл старейшина Вуд, за ним — ученики с посохами. Он встал в центр, поднял дубовый посох и произнёс:
— Во имя Божества Природы!
— Во имя Божества Природы! — дружно вторили остальные.
Белый свет вспыхнул и разлетелся тысячами искр. Пациенты задышали легче, лица порозовели, тела окрепли. Кто-то вскочил, кто-то заулыбался.
— Благодарим Природу! Благодарим пастыря!
Одни облепили старейшину, другие — Грэйта. Он улыбался, но быстро перешёл к делу:
— Всем — на улицу! Мыться! Мыться от головы до пят, одежду — в дезинфицирующий раствор, полы, стены — тоже мыть! Шевелитесь! Чуть позже — и всё могло повториться!
Выгнав всех, он вытер лоб, а Вуд подошёл ближе:
— Что произошло?! Как так быстро? Без тебя эта деревня могла потерять половину жителей!
— Половину?.. — Грэйт усмехнулся, — да, могло быть и хуже.
Врать он не стал — про лабораторию лучше промолчать. Зато подошёл магистр Сэм:
— Это дело рук шпиона из церкви Владыки Света. Он принёс заразу, отравил воду. Мы выслеживаем его, и, как сказал Грэйт, все места, где он побывал, должны быть очищены.
— И все, кто с ним контактировал! И его лошадь! — добавил Грэйт.
Старый маг кивнул:
— Я уже отправил предупреждение. Но мы также просим храм Природы помочь с отслеживанием. В этом деле вы — мастера.
Он осёкся, поднял руку. К нему слетел попугай с зелёными крыльями и жёлтым клювом: — Магистр Сэм! Лошадь шпиона заболела! В конюшне уже несколько больных — и среди людей тоже! Приезжайте немедленно!
