Грэйт инстинктивно отступил на шаг.
Не потому, что брезговал — просто старался держаться подальше от возможного источника инфекции. В конце концов, у него не было волшебного антисептика, который можно выдавить на ладонь и тут же обработать руки.
Госпожу Бейланд тут же аккуратно подняли и проводили в палату. Грэйт проследил за ней взглядом, потом перевёл глаза на непрерывный поток пациентов, прибывающих к дверям госпиталя, — и почувствовал, как тяжесть, давящая на плечи, становится невыносимой.
Он никогда раньше не сталкивался с таким давлением.
В прошлом мире он был всего лишь заместителем заведующего отделением неотложной хирургии. Заподозришь особо опасную инфекцию — сообщаешь руководству, дальше работают другие: главный врач, эпидемиологи, центр по контролю заболеваний… Всё идёт по отлаженному протоколу.
Да и он вообще-то хирург, экстренная хирургия, а не инфекционист! Первыми против вспышек всегда выступали врачи внутренних болезней. А когда дело доходило и до него — рядом были коллеги: терапевты, лаборанты, рентгенологи, анестезиологи… А в случае ЧП — на подмогу приходили коллеги со всего города, всей области, со всей страны.
Даже в Хартланде он не был один. Была Башня, был лысый архисвященник, были наставники и друзья. Но сейчас — он один. Он лицом к лицу со вспышкой, со страхом, болью и смертью.
Он — глава Бюро общественного здравоохранения. Он — первый директор инфекционного госпиталя. И все смотрят на него. Все ждут от него решений.
Грэйт чувствовал себя так, словно стоял один посреди русла Цяньтанцзяна (Крупнейшая река китайской провинции Чжэцзян), а на него обрушивалась волна прилива. Сначала — крошечная ниточка воды, потом — мощный напор, волна за волной, всё выше, всё стремительнее. Как табун диких коней, как лавина, как огромный слон, бросающийся прямо на него — и вот уже ревущее море обрушивается сверху…
— Больной в палате 43, первый этаж — сильные боли в животе, почти в обмороке!
— Больной в палате 57 — вздутие, живот надулся как барабан, с кровати падает!
— Больной в палате 17, второй этаж — рвота с кровью!
— Трое потеряли сознание! Лечащих не хватает!
— Господин, может, позвать подкрепление с медицинской ветви?
— Господин…
— Господин…
Я должен выдержать. Я не имею права паниковать… — Грэйт заставил себя дышать ровно. Спокойно. Всё зависит от того, что за болезнь перед нами?
Боли в животе, диарея — очень похоже на кишечную инфекцию. Но вот вздутие и запоры? Тиф или паратиф? Бактериальная дизентерия? Пищевая токсикоинфекция? Холера? Парахолера? Энтеровирус? Вирусный гастроэнтерит?
Он перебирал возможные диагнозы в голове один за другим. Отвернулся от хаоса у входа, стремительно направился в палаты. По пути уже отдавал распоряжения:
— Есть результаты анализов? Что с микроскопией кала? Бакпосевы? — Быстро! Ускорить проверку!
Пока он был в карте и штабе — или, вернее, в командном центре госпиталя — он только видел, откуда поступают случаи. Почти все из тех двенадцати домов. Остальные заболевшие тоже оказались жильцами этих домов, хоть и заболели в других местах. А есть ли заразившиеся от них дальше? Стоит ли изолировать по цепочке?
На всё это у него пока нет ответа. Единственное, что он мог — это приказать Башне срочно производить дезинфицирующие зелья, наладить обработку и подать срочный заказ в Громовую Башню. А для определения конкретной инфекции одних анализов мало — у них нет нужных реагентов, методы примитивны.
Но он может лично осмотреть пациентов. Эти студенты — не врачи. Он сам заметит больше.
Грэйт стремительно ворвался в первый корпус. Первые палаты — для пациентов, которых уже лечили целители: их состояние стабилизировано, кто-то почти поправился. Он даже не заглянул туда — сразу к четвёртой палате.
Внутри — хаос. Уборщиков не хватало, больным приходилось пользоваться ночными горшками прямо в палатах, за занавесками. Он шёл от койки к койке.
Жидкий стул. Жидкий. Чёрный. С кровью… Этот — запор и вздутие. И этот. И этот…
— Как вы себя чувствуете? Где болит? Ложитесь, я посмотрю…
Женщина средних лет, сжавшись в комок, еле дышала. Он осторожно надавил на живот — едва слышный стон. Снова надавил, сильнее, потом резко отпустил — та вздрогнула.
Боль при надавливании. Боль при отпускании. Но не «доска», значит — не перитонит.
Следующий пациент — вздутие, запор, температура. Ни стула, ни газов…
Остановка газов? — Грэйт вытащил своё волшебное «перо с бесконечными чернилами» и на месте провёл рентген-диагностику. В медитативном зрении виден уровень жидкости, размытые тени, вздутый восходящий отдел, свободный газ под диафрагмой.
Есть признаки перитонита, но лёгкие. Похоже на острую кишечную непроходимость… Но что-то не сходится…
— Грэйт! Как обстановка? — вбежал пастор Мэттью. После того как они начали принимать пациентов, он не выходил из палат, исцелял одного за другим — пока не остались только два заряда.
— Что это за болезнь?
— Да, что за болезнь? — вмешался знакомый голос. Один из священников Храма Бога Войны — тот самый, что всю ночь следил, как Грэйт пишет истории болезни.
— Священник Салиман, — Грэйт кивнул.
— Угу, угу. Так что думаешь? Холера?
— Нет, — быстро ответил Грэйт. — Есть запор, вздутие, чёрный стул, но нет «рисового отвара». Холеру можно исключить.
— А тиф?
— Не похоже. У тифа длинный инкубационный период. Он развивается медленно, пациенты приходят один за другим. А тут — всё резко, за считанные часы сотни больных. Тиф так не работает.
— Тогда пищевая интоксикация? — вмешался новый голос. Грэйт поспешно поклонился:
— Верховный маг Торга!
— Не трать время на поклоны! — отмахнулся маг. Он шагнул в палату, прочертил два заклинания — и сразу облегчение: больной смог приподняться.
— Хватает ли людей? Нужно ли вызвать подкрепление? Что с ними? Все отравились? Воду испортили?
— Вероятнее всего — загрязнённый источник воды, — уважительно ответил Грэйт. — Но при пищевом отравлении в первую очередь — тошнота, рвота, понос. А тут ещё и запоры, и вздутие… Я всё ещё уточняю диагноз.
— Так вода всё-таки виновата?
— Источник проверяем. Но, мастер, даже если это вода — мы должны понять, что именно попало в неё. Без этого — как лечить? Людей больше — это хорошо. Но без причины — даже армия магов не спасёт.
— Думаешь, не хватит? — прищурился маг. — Знаешь, сколько здесь специалистов с медицинской ветви?
— Я… — Грэйт не успел ответить. Внутри мелькнуло: если худшее подтвердится — при 50 000 заражённых половина города может быть под угрозой…
Он молча опустил голову.
В коридоре послышались шаги:
— Господин, больных уже больше двухсот!
— Изоляция не помогла — там новые случаи!
— Пятнадцать в критическом состоянии!
— Больные продолжают поступать!
— В десяти домах — аномальные бактерии в воде! Пробы направлены в лабораторию!
— Нужно ли проверять трубы во всех зданиях?
Грэйт на секунду задумался, затем спросил:
— В тех двенадцати домах… сколько семей живёт?
Торга тоже повернулся к нему. К Грэйту подбежал ученик, запыхавшийся, весь в поту. Перелистал пару страниц в тетради и выдохнул:
— Примерно от 900 до 1200 семей. Проживает от 3600 до 6000 человек.
Грэйт повернулся к верховному магу:
— Даже если не учитывать дальнейшее распространение — мы должны быть готовы, что за день-два заболеют от 1000 до 3000 человек. Силы трёх храмов и магов из медицинской ветви — хватит?
Торга замолчал. В первый же момент, когда он вошёл, он понял — почти все тяжёлые. По оценкам Совета магов, во время чумы максимум они могли лечить 500 человек в день. Остальные 500… 2500… А потом — ещё больше…
— И что ты предлагаешь? Выдержит ли твой госпиталь?
— Верховный маг, — Грэйт низко поклонился. — Прошу вас: направьте сюда ещё людей из медицинской ветви. А остальное… дайте мне немного времени. Я лично иду в лабораторию — искать источник заразы!
Он повернулся и побежал. Через шлюз, в защитном костюме, в «красную зону» — и тут же услышал, как под масками студенты яростно спорят:
— У тебя что-то не то получилось!
— Это у тебя! Почему культура изменилась после инкубации?!
— Потому что ты руки кривые!
Грэйт остановился у двери. — …Что у вас там опять случилось?!
