Карета, везущая барона Хопмана, специально выбрала объездной путь и проехала по юго-восточной окраине города. Всё это время барон мрачно глядел в окно, не говоря ни слова. Лишь когда карета приблизилась к подножью горы и встала в пробке, он наконец поднял глаза и бросил взгляд вперёд, направо:
— Что происходит? Почему такая пробка?
— Ах, это новая инфекционная больница, — равнодушно ответил маг, сопровождавший его «по приглашению». Одновременно он небрежно указал налево, в сторону потока повозок, украшенных эмблемой храма:
— Судя по всему, жрецы, помогавшие с лечением, закончили смену и возвращаются.
Барон проследил за его жестом — и веки его дёрнулись. Маг, будто не замечая реакции, продолжил:
— Все жертвы нынешней эпидемии находятся внутри. На момент моего отъезда в госпитале было 1352 пациента. Умерших… на тот момент было 79. Сейчас, скорее всего, больше.
Барон промолчал. Более тысячи больных, почти сотня умерших — если бы это произошло на его собственной земле, он бы ещё мог это пережить, хоть и с раздражением. Но место трагедии — Нивис, и жертвы — свободные горожане. Это уже совсем другой разговор.
Каждый свободный житель — собственность правящей верхушки города!
«Проклятая старуха! Опять меня подставила!» — зло подумал барон. Карета постояла немного, пропустила встречный поток всадников и экипажей, после чего продолжила путь. Проехав ещё один поворот у подножья горы и оставив инфекционную больницу далеко позади, маг вдруг наклонился вправо, заглядывая в окно через барона:
— О, а вот и новая Башня мага… — с завистью выдохнул он. — Ещё только третий уровень, а уже получил право на башню высокого класса. Завидую. Когда-нибудь и мне бы так, пусть даже на обычную…
— Третий уровень? — сердце барона сжалось. Он постарался изобразить беспечность и вяло поинтересовался:
— Кто такой талантливый? Сын какого-нибудь легендарного мага?
— Если бы! — с завистью покачал головой спутник. — А ведь нет. Всё сам. С тех пор как приехал в Нивис, успел опубликовать несколько статей в «Магии» и «Аркануме». Эпидемию он тоже первым распознал и возглавил лечение… Ах да, его зовут Грэйт Нордмарк. Слыхали?
Барон яростно стиснул зубы и отвернулся, решив больше не произносить ни слова. Остаток пути они провели в тишине. Добравшись до Белой Башни, они сошли с повозки и вошли в здание Управления по чрезвычайным ситуациям.
Барона лично встретил министр Джонни Коллин. После краткой, сугубо формальной любезности он молча положил перед ним толстую стопку показаний и две магические кристаллические сферы.
— И что это должно доказать? — Барон перелистывал страницы, слушая записи показаний жены и её сестры. Вскоре он холодно усмехнулся:
— Одна некромантка развязала чуму — и как это связано с моей женой? С каких это пор показания слуг используются, чтобы обвинять дворян?
— Показания прислуги и впрямь имеют ограниченную силу, — спокойно ответил Коллин, глядя прямо в глаза барону. — Но вкупе с признанием мага Слинмин и действиями вашей супруги — этого достаточно, чтобы вызвать обоснованные подозрения. Учитывая тяжесть преступления, мы собираемся обратиться в Совет за разрешением на принудительный допрос с применением магии.
Взгляд барона забегал. За десятки лет брака он знал характер жены как никто. Заказать сестре чуму из мести? Очень даже в её духе — она не раз в порыве гнева грозила: «Позову сестру, она тебя проклянёт до смерти…»
А истина, стоит ей лишь показаться, — под магией скрыться не сможет.
— Я не согласен, — хмуро бросил он. — Мы — дворяне. Нельзя применять магию к баронессе из-за каких-то выдумок слуг.
— Вы уверены?
— Уверен.
— Хорошо. Пожалуйста, распишитесь здесь. — Коллин скользнул рукой по бумагам, вытащил форму и аккуратно пододвинул вместе с пером. Всё это выглядело отрепетировано, словно он ожидал такого ответа:
— Раз вы отказываетесь, мы начнём официальное слушание в ратуше и подадим прошение о принудительном допросе.
Рука барона замерла в воздухе. Если начнётся слушание — неважно, будет оно одобрено или нет — позорное дело сразу разлетится по всему дворянскому кругу. А дворяне не станут разбираться, кто виноват — они уже мысленно поставят крест на всём его роду.
— Совет никогда не даст согласие! — резко повысил голос он. — Никто из знати не согласится на допрос баронессы по такой мелочи!
— О, насчёт этого я бы не был так уверен. — Коллин пожал плечами. — Например, виконту Карленду, в чьём доме вспыхнула эпидемия, причинён колоссальный ущерб. Он, уверен, приложит максимум усилий, чтобы добиться разрешения.
Барон резко втянул воздух. Семья Карлендов укоренилась в Нивисе ещё до основания Совета, и влияние их было непререкаемо, в отличие от семьи Хопманов с поместья в двухстах миль отсюда… Подождите, ущерб? …
Чего они на самом деле добиваются?
Он просчитал всё за секунду. То, как его «вежливо» доставили, без громких заявлений — они не хотят скандала. Тогда, может…
— А если… — понизив голос, мягко заговорил барон. — Найти иной путь? Ведь если дело дойдёт до Совета, пострадают обе стороны…
Министр Коллин усмехнулся про себя. Он убрал руку с бумаги, откинулся в кресле, тон стал дружелюбнее:
— А вы что предлагаете? В ту же ночь магическая карета Совета увезла барона и баронессу обратно в их поместье. Через три дня баронесса умерла у себя в замке. По её последней воле, рыцарский лен, входивший в её приданое, был передан магическому Совету и направлен на нужды городских благотворительных фондов.
