Архимаг Серано всегда действовал сдержанно и рассудительно. В дороге он не стал устраивать скандал из-за ерунды, не стал требовать выселить из гостиницы рыцарей Света. Вместо этого он просто обсудил с хозяином, Борру, возможность переезда.
В итоге, тот самый торговец, что зарезервировал комнаты для рыцарей, сам собрал своих людей и уступил несколько номеров. Варвары, державшие трактир, потеснились и тоже освободили часть своих комнат. Так, хоть и с трудом, удалось разместить всех.
После всей этой суматохи наконец воцарилось спокойствие. Со стороны Церкви всё тоже прошло без лишних слов — старший священник и командир рыцарей переглянулись, но остались безмолвны. Когда караваны разобрали вещи, хозяин гостиницы ушёл готовить еду — и долго не возвращался.
А потом внезапно выбежал из-за кухни, на руках неся ребёнка, и ринулся к магам:
— Господин магистр! Посмотрите на моего сына!
На полпути к нему подошёл молодой рыцарь и, улыбаясь, мягко преградил дорогу:
— У мальчика недомогание? У нас при ордене много старших священников, может, стоит обратиться к ним?
И, не дожидаясь ответа, протянул руку, чтобы перетянуть хозяина в сторону церкви. В то же время несколько пастырей в мантиях — чёрной, белой и красной — встали из-за столов и направились к ним. Ближайший чёрный пастырь уже зажёг святую эмблему, и та вспыхнула белым светом.
Борру на мгновение замер, обернулся. Рядом молодой варвар, тот самый, что нёс знамя с чёрным вороном, толкнул его в бок:
— Эй! Сколько раз ты водил Ларри к целителям? Кто его вылечил? Они что, помогли?! Вот человек, который исцелил «состояние берсерка», и ты до сих пор не пригласил его осмотреть ребёнка?!
У варваров голос громкий, да ещё без попыток говорить тихо — так что слышали все. Грэйт замер, повернулся — и поймал на себе ледяные взгляды пастырей.
…А вы чего уставились? Это не я у вас больного отбираю!
После всего дня пути он бы только рад был, если бы кто-то другой взялся лечить. Но белый свет уже падал на мальчика, значит, лечение началось. Грэйт взял кусок мяса, отрезал и принялся яростно жевать. Кухня Чёрновратного полуострова — это вообще отдельная боль. За три дня они ели только мясо. И ещё мясо. И снова мясо!
Оленина, треска, лосось, кит, тюлень…
Один раз поел — вкусно. День ел — надоело. На третий день…
Можно мне уже немного зелени, а?
После лечения лицо мальчика прояснилось — видно, боль отпустила. Борру облегчённо выдохнул и с благодарностью взглянул на священников:
— Скажите, а кто-то из вас может посмотреть его как следует? Он часто вот так — полечим, а потом снова болит, снова не может есть. Столько уже целителей смотрели…
— Обычные целители и высшие — не одно и то же. К тому же с нами в отряде сам господин Мартин. Если не доверяете нам — ему-то точно доверяете? — вставил молодой рыцарь, указывая на старого пастыря.
Мартин, с привычной доброжелательностью, кивнул. Хозяин гостиницы поколебался, посмотрел на сына:
— Имя господина Мартина я, конечно, слышал…
Он осторожно понёс мальчика. Шаги медленные, аккуратные — лишь бы не встряхнуть и не вызвать новую боль. Подойдя, старый пастырь ласково провёл рукой по голове ребёнка:
— Что случилось?
— Живот болит…
— А как именно болит? Запор? Понос?
Тут Грэйт заметил, как вся обстановка вдруг приглушилась — звуки в зале стали почти в два раза тише. Он оглянулся — и увидел, как один синий маг неторопливо опускает руку.
— Мы тут вообще-то едим, — произнёс тот.
Грэйт сдержал смешок. Ну да, врачи, привыкшие ко всякому, могут обсуждать хоть кишечную непроходимость за обедом, а вот остальные… лучше обойтись без таких тем.
Хотя жаль, что теперь он не может услышать, что там с мальчиком. Постоянные боли в животе… что же это? Глисты? Грыжа? Заворот кишок? Непроходимость? Синдром раздражённого кишечника? Или вообще что-то специфичное для варваров?
Нет анамнеза, нет обследований, нет анализов — дифференцировать почти невозможно…
Размышляя, Грэйт ускорил трапезу. Маги заглушили звук, но свет — нет, и он ясно видел, как ещё один красный пастырь нащупывает живот, молится, и белый свет осыпается на тело мальчика, словно дождь.
— «Удаление болезни», — пробормотал рядом целитель из магов, Симонд, с мрачным видом. — Скопировали, видать, у нас.
— Это заклинание может удалить и хронические заболевания? — тихо спросил Грэйт.
Симонд задумался:
— Зависит от болезни. Если сам себя довёл — например, не ешь, не спишь, пьянствуешь — то никакое заклинание не спасёт. Или вылечит, но ненадолго.
Так и есть… большинство хронических болезней не излечимы. Грэйт кивнул. Тем временем мальчик выскочил, бодрый и весёлый. Снятие заглушки — и звук снова вернулся:
— Папа! Мне лучше! Живот не болит!
Он помчался, Борру в поклоне поблагодарил пастырей — и ринулся за сыном.
Грэйт внезапно заметил на лице мальчика странный оттенок. У него ёкнуло в груди. Он отложил приборы и бросился следом:
— Эй!
Никто не отреагировал.
Даже варварский мальчик бегал куда шустрее его. Грэйт попытался перехватить, но тот юркнул, как угорь. К счастью, тот самый гонец с флагом поймал мальца за шиворот и повернулся:
— Господин, вы что-то заметили?
— …Поставь его. Мне нужно посмотреть, — Грэйт в упор смотрел на лицо мальчика.
К ним подошёл Борру:
— Вы кто?
— Это и есть господин, что спас нашего вождя! — гаркнул посланец.
Борру опешил — и низко поклонился:
— Благодарю Вас…
— Ох, это ещё кто у нас тут «господин»… — насмешливо протянул знакомый голос.
Молодой рыцарь из ордена сияющих святош подошёл, усмехаясь:
— Он вообще какого уровня? Вот так, низкоуровневый, и смеет называться господином?
— Я всего лишь четвёртого круга — и как маг, и как пастырь. И не называю себя «господином», — спокойно ответил Грэйт.
Он достал дубовый посох:
— Но, раз хозяин говорит, что мальчику становилось хуже снова и снова — я бы хотел осмотреть его и понять, могу ли чем-то помочь.
Как только появился дубовый посох, варвары сразу же потеплели — репутация друидов тут была отличной. Церковники, напротив, поглядели с раздражением.
— Ох, теперь и четвёртый круг лечить будет? — снова зашипел кто-то из духовенства.
— Ага! А светлоликие тоже, вроде как, от нас заклинания тиснули! — тут же огрызнулся один из магов.
— Ну да, а у вас своих целителей и вовсе нет — одни язычники кругом!
— Сами вы только копировать умеете!
Слово за слово — началась ссора. Атмосфера накалялась, пока Серано не поднялся и не хлопнул в ладони. Только он открыл рот, как из церковной стороны вышел красный пастырь:
— Что ж, давайте устроим состязание. Кто лучше лечит?
— На ком?
— На этом мальчике. Посмотрим, кто даст лучший результат.
— Но вы же уже его лечили!
— Но ваш юный маг… пардон, языческий пастырь… похоже, так не считает.
Серано сузил глаза. Грэйт внезапно поднял взгляд:
— Я отказываюсь.
— Боишься проиграть? — фыркнул белый пастырь.
Грэйт взглянул прямо в глаза:
— Я осмотрю ребёнка и, возможно, помогу. Но не стану превращать его в объект соревнования. Здоровье и жизнь пациента — не фишка для ставок.
В зале на миг повисла тишина. А затем Мартин выступил вперёд и кивнул:
— Я согласен.
— Господин Мартин, вы на чьей стороне?! — возмутился белый пастырь.
— Я — слуга Господа Света. Но лечение — это лечение. И Господь говорил…
Их спор постепенно стих. А Грэйт сосредоточенно надавил на живот мальчику, прислушался с помощью стетоскопа — и побледнел.
Нет перистальтики. Неправильный звук. Это не лечение — это маскировка!
Он обвёл взглядом зал, посмотрел на Симонда, затем на Мартина, и, наконец, на Серано:
— Господин, вы можете снять с него тот обезболивающий эффект?
— Что?! — заорал Борру. — Мой сын только что перестал корчиться от боли! Ты хочешь вернуть её?!
Грэйт: «…»
Спокойно… с таким сталкивался сотни раз. Приходят в приёмное отделение, требуют снять боль. Не дашь — жалуются. Дашь — пропустишь диагноз. Или ещё хуже — по лицу получишь.
Но нельзя просто так снимать боль, пока не понятно, что именно болит!
Грэйт отступил на шаг, Бернард тут же прикрыл его. Уверенности прибавилось. Он поднял стетоскоп:
— У здорового человека в животе всё булькает! Можете и ухом послушать. А у него — тишина! Мне нужно понять, где болит, чтобы поставить диагноз!
Борру выхватил стетоскоп и пошёл слушать всех подряд. Послушал пятерых, шестерых — и, наконец, бросил подозрительный взгляд на красного пастыря:
— Ларри и вправду как-то не так … И вы правда не сможете поставить диагноз, пока не узнаете, где у него болит?
— Нельзя обезболивать до диагноза! — горячо объяснял Грэйт. — Иногда боль говорит о том, что что-то внутри рвётся! А вы убрали боль — и не заметили вовремя! В итоге — всё, конец! Живот вспух, ткани умерли!
— До такой степени?! — Борру аж поперхнулся. — Ладно… господин пастырь, вы сможете снять заклинание?
Обратился он уже к красному пастырю. Тот только дёрнул губой и отвернулся. Тогда вперёд вышел Серано, собираясь сам всё отменить — но белый свет уже сам начал покидать тело мальчика, ускользая, как дождь. — Я уже снял, — мягко произнёс старый Мартин. — Теперь — дело за тобой.
