— Грэйт, так что там было у мальчишки? Это вообще лечится? — с любопытством спросил маг Симонд, схватив Грэйта за плечо.
Грэйт лежал, распластавшись на повозке, слабо приоткрыл глаза и не сказал ни слова. Впрочем, Симонд на него не обиделся — все прекрасно видели, сколько сил он выложил в лечении.
Если бы у Грэйта спросили, он бы с уверенностью ответил: конечно, устал. Общая длина кишечника у человека — примерно в четыре раза больше его роста. А у этого маленького дикаря — лоза, которой он управлял, проползла внутри метров пять-шесть, и каждый сантиметр приходилось контролировать вручную!
Продвигать лозу, управлять источником света и направлением «глазика», следить за точкой разреза и глубиной — всё держалось исключительно на его ментальной силе. А ведь это не обычный эндоскоп, а магическое сплетение, управляемое сознанием. Несколько часов напряжения, ни одного моргания — неудивительно, что к концу процедуры он оказался на грани полного истощения.
Увидев, что он и стоять не может, хозяин гостиницы — Бору — в знак благодарности выдал ему повозку и личного помощника, чтобы проводить до следующего постоялого двора. Это было и сопровождение, и просьба о дальнейшем покровительстве, и, разумеется… реклама.
Да-да, реклама. Сзади он уже всем рассказывает: в этом торговом караване есть целитель, который лечит то, что не могли вылечить другие. И денег берёт немного!
Повозка у варваров тоже была соответствующая — здоровенная, колёса по грудь. Грэйт, глядя на неё, вдруг понял, что поговорка «ребёнок, выше колеса — опасен» имеет под собой основания. Взрослые дети и злопамятны, и опасны…
Такой воз легко вмещал всю семью, ну или — одного уставшего мага с сопровождающим. Симонд тут же залез внутрь под предлогом позаботиться о друге — на деле, хотел вытянуть подробности. Он махнул рукой, и поле тишины замкнуло пространство:
— Всё, теперь нас точно никто не подслушает. Ну, давай, расскажи! Вот, за это кольцо, например!
Он помахал кольцом с причудливым дизайном. На нём сверкал кошачий глаз, переливающийся будто живой — и вдруг, в воздухе закружилось полупрозрачное магическое око.
Грэйт слабо улыбнулся:
— Не надо. Болезнь редкая. Скорее всего, ты с ней больше никогда не столкнёшься.
На самом деле, кольцо ему бы не помешало — тогда не придётся каждый раз просить у великого мага артефакт, чтобы делать эндоскопии. Но платить за это столь ценным предметом за одну порцию знаний — не стоило.
— У мальчика синдром пигментированных полипов. Или синдром чёрных пятен. Наследственная болезнь. Один из родителей точно был болен. А у его детей тоже будет. Главная особенность — по всему пищеварительному тракту вырастают полипы. Причём сотнями.
Симонд резко вдохнул. Он видел тазик, полный вырезанных опухолей. Но слышать «сотни» — было всё равно страшнее.
— А ты сразу догадался?
— Почти. У него характерные чёрные пятна — на губах, ладонях, пальцах. Именно так и выглядит этот синдром. К тому же полипы появляются везде, в желудке, кишечнике, прямой кишке. И полностью вылечить его нельзя — только вычищать по мере роста.
Голос его сник. Симонд попытался приободрить:
— Да ладно! Ты ведь только что его вылечил!
— Нет, — покачал головой Грэйт. — Пройдёт несколько лет — вырастут новые. Эти полипы могут переродиться в рак. В кишечнике, в других органах — и шаг за шагом заберут жизнь. Обычно к тридцати с небольшим всё уже переходит в злокачественную форму…
Он помнил статьи из прежней жизни. В одном исследовании из 31 пациента у 46% полипы возвращались уже через год. Через пять лет — у всех. В другом — из 240 пациентов злокачественные опухоли развились у четверти, в среднем к 33 годам.
— Тридцать? — Симонд расхохотался. — Грэйт, ты что, правда думаешь, что дикари здесь доживают до сорока?
Он объяснил: чуть повзрослев, дикари отправляются на охоту — за китами, тюленями, морскими львами. Или идут в наёмники. До тридцати доживают далеко не все.
Грэйт немного повеселел. И вправду — средняя продолжительность жизни многое решает. Чем выше возраст, тем выше шанс, что полипы успеют превратиться в рак.
Всю дорогу он проспал без задних мыслей. Когда проснулся, чувствовал себя чуть лучше. Но стоило выйти — его сразу окружили:
— Господин маг, взгляните на мою мать…
— У моего сына скрежет зубов по ночам, ничего не помогает!
— У меня на шее какая-то шишка…
Грэйт: «…»
Что происходит?
Он не был против помогать, но… может, хоть очередь соблюсти?
К счастью, появился владелец постоялого двора и всех разогнал:
— Успокойтесь! Маг даже поесть не успел! — прикрикнул он. — Потом поговорите!
Все разбрелись. Но Грэйту стало даже немного неловко. Он не удержался:
— Ладно… Я поем, а потом всех приму.
К счастью, ничего сложного этой ночью не случилось. Он использовал заклинания, делал мини-операции, выписывал снадобья — и за час с небольшим управился. А в качестве оплаты…
— Живую овцу можно?
— …
— Нету? Тогда двух кроликов. Всё равно мелкие, проще убивать…
— Живой олень подойдёт? Овец уже зарезали…
И вот, на следующее утро, Грэйт уже сидел в повозке и… пытался совладать с живым оленем. Вёз его на новое место другой помощник, от местного трактирщика. А напротив сидел Бернард, раскрыв руки:
— Бернард, держи ему голову! Не дай вырваться! Раздвинь ему пасть! — Ты опять что-то замышляешь? — заглянул внутрь Симонд. — Что ты творишь с этим оленем?! Зачем ты ссуёшь лозу ему в ноздрю?!
