— Привет. Меня зовут Грэйт Нордмарк, я жрец Бога Природы. А тебя как зовут?
— Галина. Галина Сейн.
— Сколько тебе лет?
— Пятнадцать…
— Где болит?
— Живот… очень болит…
Грэйт уселся по-турецки у края ковра, спрашивая тихо и ласково. Пока расспрашивал, быстрыми движениями заносил всё в блокнот:
Женщина, 15 лет. Судя по внешности — варварского происхождения. Жалобы на резкую боль в животе… — хотя, конечно, никакой «госпитализации» тут и в помине нет. — Пациентка незамужняя, не рожала, выкидышей не было. Менструальный цикл регулярный, длительность и объём в норме. Болезненных менструаций не наблюдалось.
— Чары Сайрилы «Очарование человека» — просто божественны, — подумал он с облегчением. — Вон, я спросил про выкидыши, и она даже не попыталась дать мне пощёчину!
В его прошлой жизни врачам приходилось сражаться за каждое слово: угадывать настроение пациентки, прорываться сквозь враждебность родителей, вести переговоры, как на минном поле. А тут… просто спросил — и получил ответ. Даже когда он, послушав сердце и лёгкие, попросил лечь для осмотра живота, девочка подчинилась без лишних слов.
Он с благодарностью взглянул на Сайрилу. При её присутствии не нужно искать медсестру, чтобы осматривать несовершеннолетнюю пациентку. Что с того, что она — серебряный дракон? Она же тоже девушка!
Однако, как только он опустил взгляд на живот пациентки, лицо его мгновенно стало серьёзным.
Живот вздут — и смещён вправо.
Если бы это была беременность, вздутие располагалось бы строго по центру, симметрично. Но сейчас оно явно сдвинуто… Куда серьёзнее, чем могло показаться.
— Грэйт, она… беременна, что ли? — шёпотом спросила Сайрила.
— Тсс! — шикнул он, не поднимая головы.
Он разогрел ладони и аккуратно положил их на живот, мягко ощупывая выступающий участок. Он чувствовал — там внутри что-то есть. Крупное. С правой стороны, от подложечной области до уровня пупка.
Нет, определённо не беременность. Если бы была — вздутие шло бы ниже, от таза и вниз за пупок. Так что, если отец девочки снова начнёт орать, он будет первым, кто его осадит:
— Никакой беременности! Уж по крайней мере, такой живот — не от ребёнка!
Однако это вовсе не значило, что всё хорошо. Он продолжал обследовать — опухоль занимала всю правую сторону до передней подмышечной линии, а слева доходила до середины ключицы… Подвижности почти не было.
Тревожно…
Он машинально взглянул на блокнот, затем вернулся к пациентке. Сайрила тоже взглянула на бумагу — и оживилась:
— Грэйт! Давай я запишу! — она махнула рукой — и лёгкий ветерок подхватил ручку и листы, отправив всё прямо к ней в руки.
— Не дури, — тихо одёрнул он. — Историю болезни не так просто писать. Даже интерны после медшколы на первом дне практики нарываются на разнос. А ты… ты даже не понимаешь половины слов!
И не трогай мою «Бесконечную чернильную ручку» — она мне сейчас нужна как источник рентгеновского света!
— Ну пожалуйста! — надула губы Сайрила и с вызовом выдала пару радужных шаров, в знак обиды кружащихся перед его носом.
Он бросил на неё бессильный взгляд:
— Ладно-ладно, диктую: «Живот вздут, при смене положения форма не меняется…»
— Подожди, подожди! А «вздут» как пишется?
— Пропусти пока! «Перистальтики и кишечного рисунка не наблюдается. В правом нижнем квадранте — мышечное напряжение, положительный симптом Мак-Берни…»
— Стоп! Мак чего?!
— Вот видишь… лучше уж я сам.
Сайрила немедленно впечатала блокнот ему в лицо. Впрочем, с её силой, это был практически нежный жест.
Покачав головой, он продолжил пальпацию. В правой нижней части — всё в порядке. В левой — нащупал опухолевое образование размером с полладони. Подвижность ограничена. Болезненности нет. Это снова осложнение…
Вот ведь… А я даже не гинеколог.
Вон как в реальной жизни бывает: хирург лезет в живот, молясь не повредить мочеточник. Уролог — не задеть кишку. А гинеколог, ковыряясь в придатках, мечтает не тронуть оба…
Грэйт тихо проворчал что-то себе под нос, одновременно засовывая «Бесконечную чернильную ручку» под пациентку. Судя по её внешнему виду, признаков кишечной непроходимости не было. Тогда основная версия — аппендицит.
А вот что это за огромная опухоль в правом боку?..
Он поднял ручку чуть выше — и в тот же миг глаза его расширились: внутри образования, в том месте, где не должно было быть ничего, он увидел точки кальцификации!
Так… пора вызывать УЗИ.
Он быстро закончил зарисовку, вытащил флакон с глицерином и начал наносить его на живот пациентки — это был местный вариант ультразвукового геля. Годится и как смазка, и как реактив, и в быту пригождается… Хотя по точности до прежнего мира не дотягивал, но бутылка всегда была при нём.
Сложив пальцы, он наложил их на живот девушки, закрыл глаза и сосредоточился.
— Ого! Что это за звук?! — уши Сайрилы вытянулись, кожа на них раскрылась тонкой прозрачной перепонкой, а край украсился острыми шипами — это была реакция её расовой чувствительности.
— Не мешай! Я работаю! — буркнул он, отгоняя её руку.
Правый яичник — нормален. Левый — киста, около 5–6 сантиметров, жидкость густая…
Правое подреберье…
Пальцы медленно двигались, а выражение лица Грэйта становилось всё строже:
— В правом подреберье — крупное, с перегородками, кистозное образование… Достигает уровня ключицы… внутри — чистая жидкость… видна жидкостная граница… и… есть эхопозитивные включения!
— Так что? Она беременна или нет?! — Сайрила снова влезла, чуть не уткнувшись подбородком в его плечо.
Грэйт молча нахмурился.
Нет, не беременна. Но…
И тут у дверей поднялся шум. Послышался скриплый, дрожащий голос:
— Ребёнок… Мой ребёнок! Отдайте мне моего ребёнка!
Сайрила мигом подскочила, выскочила за дверь — и втащила внутрь тощее, высохшее существо в чёрном одеянии — некроманта.
— Этот ребёнок — твой?! — с подозрением спросила она.
— Да! Это призрачный младенец! Я его вырастил… Он мой!
