— Госпожа, — Грэйт слегка поклонился Офелии. Та кивнула в ответ: ещё пару дней назад она бы просто использовала лечебное заклинание и закончила на этом. Но теперь… ей действительно хотелось посмотреть, на что способен этот юный маг.
— Ну что? Справишься? Или всё же нужна моя помощь?
— Если возможно, прошу вас сначала снять заклинание подавления с его головы, — Грэйт посмотрел ей прямо в глаза. Видя лёгкую усмешку на её губах, он тоже улыбнулся спокойно:
— Я хотел бы сначала с ним немного поговорить.
— Ох, маленький маг… это что же, ты экзамен мне устраиваешь? — Офелия прищурилась, её глаза изогнулись, будто два серпа луны, и она лукаво повела пальцем.
Если бы перед ней был какой-нибудь заучивший заклинания священник, то с таким тонким управлением он бы не справился. Например, «Аура умиротворения» из храма Бога Войны либо обездвиживает всего пациента, либо оставляет его мучиться. Но её — таким не смутить.
Серебряный свет вспыхнул на её пальцах. В следующий миг варварский старейшина моргнул — и с усилием приподнял голову:
— О, сияющая госпожа… ваше превосходительство…
— Да, это я, — спокойно отозвалась Офелия, усаживаясь на стул. Она кивнула в сторону Грэйта:
— Твоя ситуация мне уже известна. Теперь пусть он займётся лечением. Маленький маг, спрашивай!
Грэйт подошёл ближе, медленно потирая ладони, затем мягко взял старика за руку и улыбнулся:
— Добрый день, старейшина. Я — Грэйт Нордмарк. Как уже сказала госпожа, лечить вас буду я. Не волнуйтесь — даже если не справлюсь, она всегда рядом. Сначала немного уточню: как вас зовут? Сколько вам лет?
— Гушань… Гушань Одноглазый… — тяжело дыша, выдавил старик, делая паузы между словами.
— Семьдесят восемь… Старый я стал… ни на что уже не гожусь…
— Что вы! — с улыбкой ответил Грэйт, легко похлопав его по руке. — В семьдесят восемь вы всё ещё ходите в море на китобойке. Да у вас здоровье — что надо. Я бы рад в этом возрасте хоть сам до туалета дойти… Скажите, у вас в молодости были какие-то тяжёлые болезни или серьёзные ранения? Перед тем как выйти в море, что-нибудь беспокоило?
— Благословение прародителя хранило меня… — старик говорил медленно, задумчиво. — Болезней серьёзных не припомню. А вот ранений… о-о-о, сколько за жизнь накопилось…
Взгляд его затуманился, уносясь в прошлое. Грэйт терпеливо слушал про травму головы, про порез от меча, от которого чуть не потерял руку, но, в конце концов, мягко перебил:
— Расскажите лучше о серьёзных ранениях в области груди или живота.
Он быстро свернул разговор к сути. Не потому что ему не хватало терпения — но ведь заклинание сдерживания поддерживает сама драконша, и если ей надоест слушать — старика снова начнёт ломать от боли…
— Таких ран не было. И перед отплытием всё было нормально. Да разве б я полез на китобойку, если бы плохо себя чувствовал?
— Понял. — Грэйт отметил мысленно: физически здоров в прошлом, живот не травмирован, воспалений и спаек, скорее всего, нет…
— Значит, главное и единственное, что вас тревожит — это боль в животе?
— Да! — старик оживился. — Болит так, что не могу выпрямиться! Ни о каком сосредоточении речи нет, колдовать не могу!
— А где именно болит?
— Живот болит!
— Я спрашиваю: где именно? — Грэйт терпеливо повторил, с ударением на «где именно». Старик напрягся, подумал, но только покачал головой:
— Да я уже и сам не пойму… всё перепуталось. Вроде и тут болит, и там… везде болит!
Ну и отлично… — Грэйт мысленно вздохнул. Такие ответы были не в новинку — пациенты с сильной болью часто не могут точно указать зону. Даже учебники по медицине это признают: «некоторые больные не могут чётко локализовать источник боли из-за её интенсивности».
— Кроме боли, есть ещё какие-то симптомы?
— С такой болью… ничего больше и не чувствуешь! — старик всплеснул руками.
— Пф-ф… — кто-то хихикнул. Грэйт обернулся: Сайрила прикрыла рот ладошкой, весело сверкая глазами — кажется, ей нравилось, как дед гоняет мага.
Грэйт пожал плечами: Это ты просто не сталкивалась с пациентами в больнице. По сравнению с тем, как бывает — старик ещё вполне сговорчивый.
— Я имею в виду: были ли рвота, диарея? Проблемы со стулом? Температура, озноб?
Спрашивая пункт за пунктом, Грэйт наконец составил общую картину. После обжорства жирным китовым мясом старик почувствовал боль в верхней части живота, вздутие, рвоту. На второй день поднялась температура, но он сам считал, что не сильно. Озноба не было.
Грэйт потрогал лоб — тёплый, но не горячий.
Плохо… А какая у варваров вообще нормальная температура?..
Заставить всех проверить температуру сейчас — не вариант. А если он им вручит градусники… да они их просто разгрызут, в этом Грэйт не сомневался. Он чуть помедлил, а потом решил:
— Госпожа, прошу вас снять заклинание. Мне нужно провести физический осмотр.
— Хорошо. — Офелия кивнула. Без лишних слов развеяла чары.
Хотя её методы лечения были совсем другими, вопросы Грэйта казались ей вполне системными и логичными. Ей было любопытно: что он будет делать дальше?..
И в следующий момент…
— А-А-А-А-А-А-А-А!!!
Пронзительный вопль прошил воздух, ударив по ушам всех в помещении. Старик сжал лицо, весь напрягся, судорожно поджал ноги, руки инстинктивно метнулись к животу, но прикоснуться не решился. Грэйт попытался его осмотреть — получил оплеуху, рука тут же покрылась красным пятном.
Так… выраженное страдальческое лицо, защитная поза — случай серьёзный. Острый аппендицит? Острый панкреатит? Перфорация жёлчного пузыря?..
Грэйт начал мысленно перебирать возможные диагнозы. Правой рукой он ухватился за спинку кровати, а левой — коснулся дубовой палочки в нагрудном кармане, и прошептал заклинание. Тут же из четырёх углов кровати выросли лианы, обвились вокруг запястий и лодыжек старика, закрутились в четыре-пять оборотов и натянулись в стороны, зафиксировав тело.
Лёгкий скрип — и Гушань оказался плотно привязан к кровати, как мумия.
Магия — это прекрасно. Теперь заведующий не боится, что пациент не даст себя осмотреть… Хотя подожди — если бы пациент пожаловался, начались бы большие проблемы. Хотя… меня и уволить-то тут никто не может.
Он отогнал лишние мысли. Раз уж он попал в другой мир, чего переживать? Если даже старик возмутится, серебряная драконша точно не станет вычитать ему зарплату.
Он задрал одежду старейшины, взглянул: живот слегка вздут, на ощупь — твёрдость. Он потер ладони, и начал медленно ощупывать с правого подреберья.
— А-А-А! Не трогай! Там очень больно!..
Вот видите. На осмотре сразу становится понятно, где именно болит. Правое подреберье — напряжено, другие участки менее чувствительны. Хорошо, хоть живот не как доска, не перешло в перитонит. А теперь аккуратно надавим… — А-а-а-а-а!!!
