Виконт Эрвин получил счёт.
Счёт, а вместе с ним — и заявку на очередной транш. Сумма была такой, что даже он, знатный виконт, невольно остолбенел:
— Две тысячи золотых? За два дня? И вы ещё просите три? Магистр Нордмарк, вы… вы…
…не слишком ли быстро вы их тратите?
Ну нельзя же так — только потому, что деньги мои, — тратить их с таким рвением!
— Мы уже добились определённых результатов, — с предельно искренней улыбкой ответил Грэйт, стараясь подбирать слова, которые хотел бы услышать его покровитель. — Мы определили способ визуализации кровотока в сердце и приблизительный состав зелья. Кроме того, мы провели испытания на поросёнке, соразмерном по весу с мальчиком, и вычислили необходимое количество лекарства.
Он пододвинул к виконту журнал с экспериментами. Эрвин листал его страницу за страницей. Его удивление постепенно сменилось сдержанным уважением. Магистр использовал зелье для лечения лёгких травм — по меркам магических эликсиров, дешевле не найти. Это доказывало: он не швырял деньги на ветер и явно стремился минимизировать затраты.
Каждый эксперимент был описан с точностью до цели, объёма зелья — вплоть до 0,5 мл. Если всё подсчитать, то и двух тысяч оказалось мало — он даже округлил сумму в меньшую сторону. А ведь магическую работу — заклинания, которые сопровождали исследования, — Грэйт провёл бесплатно, хотя по всем правилам за это полагалась плата. Если бы он включил и её — сумма выросла бы вдвое, а то и втрое.
— На текущем этапе, — продолжил Грэйт, — для одной процедуры визуализации сердечно-сосудистой системы требуется 25–30 мл зелья. Мы проведём 10 серий опытов на поросятах с аналогичной массой тела и размером сердца, чтобы оценить реакцию. Если всё пройдёт безопасно и результативно, возьмёмся за модель с искусственно созданным дефектом межжелудочковой перегородки — ещё 10 серий, чтобы изучить, как влияет место введения и угол наблюдения.
Он вздохнул:
— Это минимально необходимое количество. Сократить больше нельзя.
Десять серий? В его прошлой жизни, если бы он попробовал утвердить такой малый объём в FDA или китайском НАРК, его бы высмеяли.
Но три тысячи золотых — серьёзные деньги. Даже несмотря на щедрость виконта, Грэйт чувствовал неловкость продолжать его доить.
Виконт молча кивнул. Логика магистра была ему понятна и вполне обоснована. Но всё же он не мог скрыть сомнение:
— По вашему методу нужно вставить лозу прямо в сердце и ввести туда зелье? Это… разве не чересчур опасно?
Мы ведь изначально и начали всё это, чтобы избежать опасности прямого вмешательства! А в итоге — всё равно в сердце?
— Конечно, опасно, — ответил Грэйт, посерьёзнев. — Любое инвазивное вмешательство, даже простое действие — всегда риск. Вопрос лишь в том, насколько он оправдан. В случае с вашим сыном, поставленный ранее диагноз уже позволяет начать лечение. Но вы же сами настаивали на визуализации кровотока — вот и приходится придумывать новый способ.
Эту последнюю фразу он, разумеется, вслух не сказал.
Виконт нахмурился. Он снова пролистал записи, пальцем пробежав по графе побочных эффектов: фибрилляция, аритмия, остановка сердца…
Даже один из них, если случится с его сыном — этого не вынес бы ни один отец.
Две тысячи золотых — много? Да. Пять тысяч — ещё больше. Но если есть шанс спасти сына, то пусть даже десять — он заплатит! Главное — не оказаться у разбитого корыта: и ребёнка не спасти, и золото в трубу…
Он задумался, стиснул зубы:
— Вам нужно ещё три тысячи? Хорошо! Но у меня одно условие: а нельзя ли попробовать прямо на людях? Я приведу детей — подопечных, слуг. Попробуем на них, посмотрим, как это работает…
Он не успел договорить — Грэйт уже качал головой. И когда виконт закончил, магистр произнёс с невозмутимой серьёзностью:
— Нет. Пока не завершены опыты на животных — на людях пробовать нельзя. Даже после — нельзя на здоровых.
Да, раньше так делали. Врачи, не имея доступа к подопытным, экспериментировали на себе и своих детях: пили раствор хеликобактера, глотали рвотные массы больных жёлтой лихорадкой, капали себе в глаза инфекцию трахомы…
Но на здоровых детях проводить опасные и ненужные вмешательства?
Ни за что.
Это нарушение медицинской этики.
— Почему? — виконт не понимал. Он хлопнул себя по груди:
— Можете не волноваться, я приведу своих вассалов или детей слуг. Даже если что-то случится — никто не станет устраивать разборки.
Эх… Пациент, который сам гарантирует, что не будет жалоб и скандалов — даже если кто-то умрёт… Как же такие редки! Но Грэйт всё равно качал головой. Виконт подумал, будто понял, и добавил:
— Я же не бесплатно их привлеку. За участие каждый ребёнок получит по золотому. Этого хватит, чтобы уговорить родителей. Сейчас даже если пятилетний ребёнок погибнет под телегой, семья не получит и половины такой суммы.
Грэйт чуть опустил веки, скрывая вспыхнувшую горечь. Он прав. Жизни бедняков — или, если быть точным, жизни вообще — нынче стоят дёшево.
Но разве только в этом мире? Даже в его прошлом…
Почему Индия стала раем для дженериков? Почему правительство Индии безнаказанно нарушало патенты, а развитые страны молчали?
Потому что фармацевтические гиганты втихую испытывали лекарства на бедняках, за бесценок.
Но всё равно нельзя. Стоит раз нарушить медицинскую этику — и за этим посыплются тысячи жертв. Сегодня — эксперимент на здоровом, завтра — вскрытие живого.
Он вновь покачал головой. Виконт нахмурился, сдерживая раздражение:
— Почему вы опять отказываетесь? Магистр, вы же берёте мои деньги! Неужели даже одного ребёнка — по моей просьбе — вы не можете исследовать?
Конечно, не может.
Инвестор может предложить направление, повлиять на вектор исследований. Но указывать, какое животное использовать, какие инструменты — никогда.
Это уже не спонсорство, а диктат.
Он хотел было сказать «если так, я деньги не возьму», но вовремя прикусил язык. Зачем обострять? Он подумал и спокойно пояснил:
— Милорд, для нас, целителей, нет различия между дворянином и простолюдином. Жизни всех людей ценны. И если ради спасения одного, вы предлагаете рискнуть другим — это значит, что никто не будет в безопасности.
Он поднял палец, не давая виконту возразить:
— Если сегодня, ради вашего сына, я соглашусь на эксперимент над здоровым бедняком, то завтра, когда заболеет сын короля, герцога или архимага — предложат взять в качестве подопытного вашего сына. Так вы согласны?
Виконт замолчал.
Ему казалось, что Грэйт витает в облаках, слишком возвышен. Но против таких слов возразить — трудно, а согласиться — досадно.
Что делать? Отозвать финансирование? Забить на визуализацию, просто лечить?
Ведь магистр сам сказал — диагноз уже поставлен…
Хм. Может, попробовать обойти иначе? Деньги — дело наживное. Сына родить — не так-то просто. Дженнифер ведь всё ещё нездорова…
Грэйт, следя за мелькающими эмоциями на его лице, вдруг усмехнулся. Использовать здоровых детей — запрещено. А вот обследовать больных — это совсем другое дело.
— А что, если сделать так? — предложил он мягко. — Я завершу эксперименты на животных. А вы тем временем найдите несколько детей с жалобами. Я их осмотрю. Если выявится врождённый порок сердца — тогда сделаем визуализацию. Это не нарушит мои принципы.
Глаза виконта загорелись. Тут же — новая загвоздка:
— А как насчёт стоимости…?
— Как и прежде: вы оплачиваете зелья. Поиск, сбор детей, уговоры — тоже на вас. У меня таких ресурсов нет.
Виконт кивнул и начал в уме прикидывать расходы. А Грэйт добавил почти небрежно:
— А я тем временем займусь лечением этих детей. Практика, знаете ли. Вылечу десяток — и за вашего сына возьмусь уже с уверенностью. За магию лечения — не волнуйтесь, платы не возьму.
Глаза виконта загорелись ещё ярче. Отличная мысль! Написать в отчёте, что он лечил одного — это одно. А вылечить десяток — и при нём! — совсем другое.
— Поручите это мне! — с жаром воскликнул он.
Найти больных детей — пара пустяков. В приюте, в трущобах — сколько угодно!
Грэйт тихо улыбнулся. Дерзайте.
Частота врождённых пороков сердца — 0,4–1% от числа новорождённых. То есть, в Нивисе можно найти 160–400 таких детей.
Вот только большинство из них, родившись в нищете, не доживают до пяти лет. Найти десятки пятилеток с диагностируемым пороком — эммм…
Удачи вам.
А если найдутся — он не против лечить. Всё-таки, исцелять — это благое дело. Да и материал для крупной статьи — соберётся.
Один случай — не повод для статьи. А вот десятки? В журнале госпожи Альва — точно можно будет громко заявить о великом целителе Грэйте. Надо бы поговорить с ней. Может, удастся выбить немного финансирования — хотя бы на койки для детей…
