— Ха-ха-ха-ха-ха!
— Ха-ха-ха-ха-ха!
— «Натянуть кожу»… ха-ха-ха-ха-ха!
Грэйт ещё никогда не видел, чтобы Линн так смеялся. Он гнулся пополам, колотил себя кулаками в грудь, топал ногами, разевая рот до предела и демонстрируя язычок, не стесняясь ни капли.
Брат Линн, ты изменился! Где тот прежний холодный, сдержанный, с убийственной силой и привычкой, не сказав ни слова, прыгать выше головы, чтобы победить?
В таком виде, глядя на него, Грэйту только и хотелось — щёлкнуть фото, а сбоку подписать: «Мы прошли строгую подготовку, и нас невозможно рассмешить…»
Линн смеялся долго и от души. Наконец, отдышавшись, окинул Грэйта взглядом с головы до ног и протянул со вздохом:
— Ну ты и устроился… живёшь прямо в раю.
— С чего ты взял? — возмутился Грэйт.
Каждый день он либо в больнице, либо в лаборатории. В ушах — бесконечные стоны и крики, в носу — запах крови. Днём — медсобака, ночью — химсобака…
Это, по-твоему, жизнь в комфорте?
Линн, насмешливо улыбнувшись, откинулся на спинку кресла, а потом вдруг прикрыл глаза. И тут же его тело начало меняться: волосы отросли, щеки округлились, глаза засияли глубже и ярче. Кожа стала белой, губы — яркими, а фигура — женственно изогнутой…
— Брат Линн, ты?.. — вытаращился Грэйт.
Это что, ты за секунду в женщину превратился?! Ещё и лучше любого косплея!
— Глупец! Ты что, про «Изменение облика» забыл?
…Заклинание «Изменение облика» — иллюзия первого круга, того же уровня, что и его любимое «Беззвучное изображение». В книге из коллекции «Рога грома» было сказано:
«Любой маг с головой на плечах сможет с его помощью добиться того, что в ином случае ему было бы не под силу. И не забудь добавить заклинание изменения голоса».
На самом деле, «Изменение облика», «Изменение голоса» и «Невидимость» считались тремя главными инструментами для маскировки. Маги, бродившие по миру, часто использовали их, чтобы скрыться, вырваться из опасности или даже перерезать глотку врагу.
Для низкоуровневого мага, у которого нет мощных боевых заклинаний, эти три иногда полезнее любых атак.
Конечно, только для тех, кто долго путешествовал, умел наблюдать и знал жизнь. Новичкам лучше не пробовать — сами себя в могилу сведут.
Линн, проведший годы в приключениях, с этим заклинанием отправил на тот свет не одного служителя Сияющей Церкви, и не раз убивал врагов, которые по силе его превосходили. Поэтому-то он и сказал с искренней насмешкой, что Грэйт живёт «слишком легко»…
У того за плечами — ни бурь, ни крови, только исследования.
Заклинание Грэйт знал, но вот на практике… под присмотром Линна он попробовал один, два, три раза — и каждый раз выходило так ужасно, что смотреть было больно.
— Как так? — недоумевал Линн. — «Беззвучное изображение» у тебя же получается идеально!
— Всё, хватит! — махнул кулаком Грэйт, решительно бросив эту идею. — Никаких маскировок! Да и не должно этого быть! Пойду, всё скажу прямо!
В его прежней жизни никаких переодеваний не требовалось — нужно лишь заранее договориться, объяснить пациенту и его семье, получить согласие. Вот и всё!
— Джоанна! Передай всем! Эти тридцать рожениц, что у нас уже лежат — идите и с каждой, с каждой семьёй поговорите! Кто не согласен на осмотр и лечение у мужчины — отдельно! Следующих, кто откажется, мы вообще не примем!
Это моя больница! Я плачу за их жильё и еду! Я сам решаю, кого лечить!
Слово за слово — и Джоанна с командой повитух и медсестёр пошли по палатам:
— При согласии, чтобы во время осмотра и лечения был мужчина-врач, в присутствии женщины — вы согласны? — Если есть угроза жизни — разрешаете ли помощь мужчины? — Разрешаете ли врачу-мужчине касаться интимных зон только в медицинских целях? — И так далее…
Голос у Джоанны сел, горло пришлось лечить прямо на месте. А всё потому, что у каждой роженицы по три-четыре родственника, и у каждого своё мнение. Иногда они начинали спорить между собой ещё до того, как она договорит вопрос…
Тридцать рожениц.
Тридцать семей.
А Грэйт требует закончить всё к восьми утра завтрашнего дня!
— Десять минут на семью! — приказала она повитухам. — Не решили — значит, отказ! А потом, как судьба сложится. У лучших врачей отказываются лечиться — сами виноваты!
Выругавшись, она побежала в башню мага:
— Маг Нордмарк, а если они передумают?
— Пусть подписывают!
— Они неграмотные…
Грэйт потёр виски. Ладно, не умеют писать — пусть отпечатают ладонь. Но ведь потом скажут: «Я не знал, что там написано, они просто сказали прижать руку…»
Может, магический контракт? В Белой Башне продаются пустые бланки, всего по золотому за штуку…
А может, записывать переговоры? С видео и звуком? В магии это возможно, если есть «разум башни». Но у него нет второй башни, чтобы поставить её в больнице, да и второго разумного духа тоже нет…
Можно позвать соседей или родственников в свидетели?
— Грэйт, — прервал его Линн, наблюдая, как тот рвёт на себе волосы, — ты вообще понимаешь, что слишком усложняешь? Ты — маг шестого круга! Ученик Владыки Грома! Даже если убьёшь пару бедняков, Совет и слова не скажет. А ты их ещё и спасаешь! Отказались? Выпереть!
— Эм… — Грэйт задумался. По статусу он и правда принадлежал к верхушке. По силе — в его больнице целый штат варваров-охранников, способных разогнать любого скандалиста. А в защите — хоть самое слабое заклинание магического доспеха — и простой смертный его не пробьёт.
— Значит… просто пусть отпечатают ладонь, и всё?
— А ты как думал? Это же твоя больница!
Грэйт тяжело вздохнул, сжался в кресле, свернулся в позу, напоминающую «позу Гэ Ю»*.
— Ладно. Пусть так. Всё равно я их не боюсь… * Поза Гэ Ю — знаменитый в китайской культуре расслабленный «ленивый» развал в кресле, названный по имени актёра Гэ Ю.
