Раз уж поторопили — значит, статью нужно писать быстро. Грэйт пролистал список пациентов, убедился, что за полмесяца случаев для статистики наберётся достаточно, и направился в Башню Без Сна.
Причин было две: Первая — найти статью с модификацией заклинания Отсрочка боли, которую он использовал, и дополнить материалы. Вторая — …разделить прибыль.
— Прибыль? — архимаг Эдгар, чёрный капюшон которого отбрасывал тень на лицо, удивлённо посмотрел на него из-под глубоко посаженных глаз, светящихся, как две тусклые огненные искры. — Зачем делить прибыль?
— Потому что я сделал вещь! — Грэйт изобразил беззвучной иллюзией магический «штамп» для обезболивания, потом стёр её взмахом руки. — Раньше я использовал модифицированную Отсрочку боли только в своей клинике, и она едва выходила в ноль, так что делить было нечего. Но теперь, когда я сотрудничаю с Алхимической гильдией и мы продаём это, раз пошла прибыль — надо делиться!
Ведь Болото Чёрных Воронов было к нему великодушно — открыли доступ к библиотеке, а он не собирался отвечать чёрной неблагодарностью. Любое знание имеет ценность и если он заработал на основе чужого — доля положена.
— Но тот маг, что написал эту работу, умер много лет назад. Кому ты собрался отдать его долю? — уточнил Эдгар.
— Умер? — изумился Грэйт. В тот раз он был сосредоточен на содержании статьи и даже не обратил внимания на автора и дату публикации.
Эдгар кивнул:
— Да, умер. И не был поднят в виде нежити.
Лицо Грэйта заметно перекосилось. Так у них это так работает? При жизни работаешь до упаду, а после смерти тебя вытаскивают из гроба и заставляют продолжать исследования?
К счастью, маг, судя по всему, имел право отказаться.
Хотя нет, даже если право есть, я бы точно не выбрал Болото Чёрных Воронов! Если уж умирать, то насовсем. Пусть будет перерождение, переселение души, новая жизнь — но точно не эта участь.
Эдгар с удовольствием наблюдал, как у Грэйта на лице сменяются эмоции, слегка откинулся назад и тихо хмыкнул. Насмеявшись, он сказал:
— Делить прибыль не нужно. Все доходы от знаний, хранящихся в школе, принадлежат школе. Твои золотые, если зачислить на счёт Башни Без Сна, всё равно достанутся каждому магу в такой доле, что и медяка не будет стоить. Гораздо лучше обменять на знание.
— Например? — оживился Грэйт.
— Например, расскажи, как работает твой модифицированный обезболивающий эффект.
Грэйт подумал. Да, это вполне можно. Знания у него не убудет, а больнице можно будет сэкономить.
— Можно! Как удобнее — в виде лекции или статьи?
Эдгар прикинул: статья уйдёт в общий архив Совета через Громовержца и не принесёт школе особой выгоды. Лекция же — совсем другое дело.
Договорились быстро. И вскоре кольцевая аудитория Башни Без Сна снова зажглась огнями.
— Слышали? Тот маг из Рога Грома, что спас Оливи, которому клинок в глазницу загнали, опять читает лекцию!
— Кто? Ты про Повелителя Чумы? Так бы сразу сказал! Я иду, надо место получше занять!
— Главное — рядом с мастером сесть, чтобы магический экран был ровный и чёткий!
Когда Грэйт вошёл, аудитория была забита до отказа. Ряды чёрных капюшонов, из-под которых горели «огоньки» глаз, уставились на него. Он только и надеялся, что перила выдержат, а в случае падения кто-то успеет применить Пёрое падение. А то ещё упадут, разобьются, и придётся их поднимать из мёртвых…
В центре уже стоял безтеневой светильник, который держали над каменным столом четыре летучих скелета. На столе идеально разложено тело для анатомии. Рядом на тележке — скальпели, ножницы, пинцеты, крючки…
Вот бы мне каждый месяц такое — я бы сам бесплатно приходил читать лекции, — подумал Грэйт. Но сегодня «большого учителя» использовать не планировалось.
— Поменяйте, пожалуйста, на несколько живых лягушек, — попросил он.
— Лягушек? — в зале возник лёгкий шум. На дворе зима, за пределами магического купола Игольской горы ветер и снег, где тут лягушек найти?
— Кто использует лягушек в опытах?
— У какой группы свежие исследования по ним?
Эдгар посмотрел на ближайшего ученика. Тот вздрогнул и тут же выскочил в коридор:
— Пойду в отдел трансформаций, попрошу у них!
— Только не приноси трансформированных! — крикнул вдогонку Грэйт. — Мне dissect нужны!
В итоге принесли настоящих — здоровенных бычьих лягушек. Вместе с ними — доски, гвозди, цинково-медную дугу, весы, стаканы и соли натрия, калия и кальция.
Грэйт приготовил раствор Рингера, зафиксировал лягушку, разрушил ей мозг и спинной мозг, удалил верхнюю часть туловища, получив препарат «седалищный нерв — икроножная мышца». Он работал и одновременно объяснял, проецируя формулу раствора иллюзией:
— Этот состав подходит для амфибий и позволяет ткани жить дольше. Теперь стимулируем дугой и под Видением невидимого наблюдаем аурное свечение…
— Если наложить Отсрочку боли на мышцу, а затем разложить свечение на два источника, можно увидеть, какая часть связана с центральной нервной системой, а какая — с периферической…
— Поскольку дуга создаёт электрический потенциал, есть основания полагать, что сигнал боли передаётся слабыми электрическими токами внутри тела…
В зале, пока все торопливо записывали, послышались возмущённые возгласы:
— Не видно!
— Совсем не видно! — В прошлый раз через магический глаз всё было чётко, а теперь он заставляет нас использовать Видение невидимого!
