— Малыш Грэйт, мы здесь!
Крик разорвал гул. Целый отдел городской стражи буквально врезался в толпу. Уже на бегу лейтенант-командир заорал:
— Чем помочь?!
Грэйт оглянулся — и сердце у него подпрыгнуло: командовал отрядом Хоун — старый друг дяди Карена. Юноша, сорвав голос, выпалил:
— Навести порядок! Доложить о происшествии! Звать священников! А в казарме возьмите мой хирургический ящик!
— Сколько священников?
— Сколько найдёте — столько и тащите!
— Чёрт! — вырвалось у Хоуна; и, бросив подчинённым: «Слушаться Малыша Грэйта!», он сорвался с места. Мчался так, что плащ хлопал по сапогам, хватая каждого встречного стражника: — К храму Войны! К храму Источника! На северной улице рухнула сцена, десятки раненых!
Эх, если бы поблизости был хотя бы один служитель Богини Природы… — успел пожалеть он: жрецы Природы лечат даже бедняков без платы, но у них нет храма — ищи теперь по всем кварталам.
— А ты, Хоун?
— Во дворец к виконту!
В резиденции правителя полным ходом шёл пир: музыка, танцовщицы, искры фейерверков. За столами — знать, архиереи двух храмов, даже вечно неуловимый старейшина ордена Природы почёл за честь явиться. Веселье прервалось, когда Хоун ворвался в зал и, едва отдышавшись, сообщил:
— Северная улица… обвал помоста… десятки травмированных!
— Что?! — рыцари вскакивали как по команде: у каждого там могли гулять домочадцы. Некоторым хотелось сорваться бегом прямо со стола.
— Кто руководит на месте? — сурово спросил лысый архисвященник Войны.
— Малыш… то есть, целитель Грэйт Нордмарк.
— Тот самый парень? — приподнял бровь виконт Иоанн. — Где ни беда — всюду он.
Магистр Герман лишь молча стиснул челюсти, а сидевший рядом седой архимаг усмехнулся:
— Опять этот мальчишка? Интересно! Пойду-ка погляжу.
И пиршественный зал почти опустел: знати не терять лицо — рыцари, верховные священники и старейшина Элвин двинулись к выходу.
Позади них, у дверей, Нолан-капитан ждал доклада. Услышав, что командование взял Грэйт, он рявкнул:
— Флин, берёшь людей — через переулки марш на северную! Там Нордмарк, ему нужны руки!
— Есть!
— Сирро, остаёшься здесь: охрана дворца. Остальные — поднять всех! Пусть забудут про праздник! Один инцидент уже есть, второго не допустим!
— Слушаемся!
— Помните! Если погибнет меньше — нас же и спасёт! Нордмарк нам помогает, так что на месте — всё по его слову: люди, деньги, инвентарь. Нужен будет залог — списывайте на меня!
— Есть!
Отряд грянул сапогами и исчез за воротами.
На северной улице Грэйт уже завершил сортировку: двадцать девять раненых, каждый промаркирован. Красным — критические, жёлтым — тяжёлые, зелёным — лёгкие, чёрным — почти безнадёжные. Вокруг сновали добровольцы, стражники переносили щиты-носилки, лавочник превратил своё заведение в приёмный покой.
Юноша вбежал в помещение — и тут его накрыла тяжесть ответственности.
Двадцать девять жизней.
Один врач.
Один полупридержевающийся сил священник-ученик.
Ни мониторов, ни рентгена, ни медсестёр, привычных к экстриму. Он вспомнил запах антисептика, писк кардиомонитора, громогласную медсестру, что в реанимации командовала, будто капитан корабля… Даже ту самую рентген-установку, которую теперь заменял лишь заветный посох Элвина.
Слева — Джон хлопал ресницами, ожидая распоряжений; справа — двое стражников стоят «смирно». Из тех, кто способен мыслить и действовать быстро, — только он сам.
Один против двадцати девяти. — Грэйт вскинул голову, отмерил себе ровно секунду на ностальгию и рванул к первому лежачему: — Джон, готовься! Сейчас будем работать без передышки. …Поехали!
