Кровавые слуги и кровавые рабы — не одно и то же.
Кровавые рабы — это люди, которых вампиры держат для питья крови. Разумеется, некоторые вампиры с более специфическими вкусами могут завести себе парочку красивых нелюдей вроде зверолюдей. Но в целом, ни гномов, ни варваров вампиры в «меню» обычно не включают.
При этом, кем бы ни был раб — человеком, кошколюдом, кроликолюдом, лисолюдом, — он сохраняет свои изначальные расовые признаки.
Кровавые слуги же — это те, кому вампир дал немного своей крови, насильно изменив их природу. Можно сказать, что это «урезанная» версия вампиров. Из-за этой «урезанности» они сильнее обычных людей, но слабее вампиров; боятся солнца, которое их ранит; нуждаются в регулярном питье крови…
Если Церковь Света ловит кровавого раба, то в зависимости от обстоятельств ему могут дать шанс пройти обряд искупления. Но если пойман кровавый слуга, результат, как правило, один — смерть. Либо их живьём оставляют под солнцем, пока не сгорят, либо, если умирают слишком медленно, жгут на костре — всё зависит от настроения палача.
— Отправьте эту партию кровавых слуг на тот берег, — без колебаний приказал вице-инквизитор Люссен. — Скажите им: кто сможет доползти до дверей больницы — выживет; кто не сможет — умрёт. На той стороне большинство не будет питать к ним ни малейшей жалости.
— Есть.
— Поставьте наблюдателей. Если их примут, распространите слух, что Королевский госпиталь для женщин и младенцев приютил партию вампиров.
— …Есть.
— Если их передадут властям — пустите другой слух: что королевская власть казнила группу вампиров, тех самых, что ещё недавно сражались с ними плечом к плечу. А потом передайте это в Святой город Церкви Света, чтобы весть дошла до самих вампиров.
— Но…
— Что «но»? — холодно усмехнулся Люссен. — Ты ослушаться хочешь? Или тебе жаль этих кровавых слуг?
Священник, стоявший перед ним и записывавший приказы, поднял голову и нерешительно сказал:
— Просто… мне кажется, они не похожи на кровавых слуг…
— А на кого они похожи?! — резко вскинул брови вице-инквизитор.
Священник поспешил опустить голову, боясь гнева начальника, и быстро ответил:
— На прокажённых.
Люссен чуть смягчил взгляд. Он ведь и сам видел их только по краткому докладу. Если уж подчинённый так говорит, то стоит взглянуть лично.
Они подошли к тюрьме. Через решётку он бросил взгляд вглубь камеры, где в грязи копошились пленники, и тут же развернулся. Уже на улице он разразился бранью:
— Ты даже кровавых слуг отличить не можешь?! Принимаешь их за прокажённых?! Зубы у них не видел? Кровавые корни зубов не заметил? Глаза, налитые кровью, не заметил?!
Он упрекал его за каждую деталь, тыкая пальцем в лицо:
— Так что, ты просто бездарь или уже начал сочувствовать этим тварям?!
Священник, понурившись, лишь кивал и признавал вину. Люссен не стал тратить на него больше времени, фыркнул и ушёл, оставив несчастного организовывать судно, охрану, еду и воду, а заодно — запугивать пленников:
— Жизнь у вас одна, и дорога к спасению тоже одна. Идите за проводником, пока не дойдёте. Не дойдёте — умрёте!
Три дня спустя торговое судно с грузом вяленой рыбы, картофеля и мешковины, покачиваясь, пришвартовалось в порту Кентского королевства. Поздней ночью в трюм спустились, открыли люк, и несколько десятков оборванных бедняков выгнали на берег, подгоняя:
— Идите на свет впереди!
— Живо, живо!
— Дойдёте — будете жить, не дойдёте — умрёте!
На следующее утро Грэйта разбудил крик. Его звала местная медсестра, к счастью, не стуча в дверь, но голос у неё был громкий и взволнованный:
— Магистр! Магистр Нордмарк! Спасите! К воротам пришла толпа вампиров!
Грэйт: !!!
Вампиры? Уже здесь?
После королевского приёма он слышал от коммодора Дрейка, что на обратном пути их высадили на севере Чёрного континента.
Так что — забыли кого-то в гробу и довезли до столицы? Или это другой отряд, что завернул в Нивис, а потом сюда?
Быстро одевшись, он вышел в коридор. Лицо медсестры было мертвенно бледным — страх сковал её.
— Лорд Бернард уже пошёл туда! Магистр, вы… —
Но договорить она не успела — с другой стороны шли двое священнослужителей. Один из Храма Источников, другой — из культа Бога Природы. По дороге они спорили:
— Таких надо просто отдать стражникам, пусть утащат! Подойдёшь близко — укусят, и сам станешь вампиром!
— Они не кровавые слуги! Нет у них тьмы в ауре, это просто больные!
Что?
Грэйт ускорил шаг, а за ним, тихо прикрыв дверь, вышла и серебряная драконша.
На дворе только-только рассветало. У ворот, сжавшись в кучки, сидели оборванцы. На глаз — человек сорок-пятьдесят, целый зал ожидания, и для ухода за ними понадобилось бы с десяток медиков…
Ветер принёс густой, въевшийся за многие дни смрад. Грэйт и Сайрила одновременно поморщились.
Он уже хотел было велеть соорудить навес и нагреть воду, чтобы хотя бы помыть их, но Сайрила вдруг тихо воскликнула:
— Они не вампиры!
— Уверена?
Грэйт прищурился, но с такого расстояния не мог разглядеть детали. Он ускорил шаг. Сайрила кивнула:
— Точно! У них нет этого мерзкого холода в ауре! Ой… —
Из-под тряпья и платков на них смотрели лица, покрытые красными опухшими пятнами и слоями корост, усеянными чешуйками. Глаза налиты кровью, словно готовы заплакать кровавыми слезами. Рты изъязвлены, губы потрескались и опухли, зубы — острые, с обнажёнными кровавыми корнями…
Каждая черта напоминала «урезанную» версию вампира.
Бернард стоял у ворот, держа засов. Когда толпа пошевелилась, он тут же перегородил им путь:
— Не толпиться! Стоять! Ты! Назад! Ждите, пока вас позовут!
Грэйт не обращал внимания, продолжая всматриваться. Сайрила дернула его за руку:
— Грэйт, что ты высматриваешь? Я же сказала — это не вампиры!
— Я знаю, что не они, — тихо ответил он. — Я думаю, что это… Порфирия? Фотодерматит? Пурпура? Или ещё какая-то болезнь?..
