Бернард жил счастливо: каждый день он с радостью шинковал баранину, каждый день с радостью ел шууан-жоу. Грэйт тоже жил счастливо: каждый день — ароматный шууан-жоу, каждый день — исследования, шаг за шагом двигающиеся вперёд.
Исследования кесарева сечения продвигались уверенно: жрица Джоанна уже провела пять операций подряд, и больше не требовала его подсказок; клинические испытания стрептомицина тоже шли своим чередом: Аннивия, прихватив двух переманенных клириков из Церкви Природы, прочно обосновалась в госпитале и уже вылечила несколько больных пневмонией и скарлатиной — результат более чем обнадёживающий; отчёт по вакцине против бешенства был отправлен, новая заявка на исследование ещё писалась; проект с магическим КТ шёл медленно: говорили, что Верховный маг Белса уже собрал группу специалистов, проверяющих технологию с разных сторон, и оставалось лишь дождаться возвращения представителей школы пластической магии; проект «Спасение от голода»… хм, к счастью, это было не его заботой.
А пока Грэйт занялся моделями сколиоза у собак: возраст — два с половиной – три месяца, вес — четыре-шесть килограммов, крупные породы. По аналогии с мышами, требовалось минимум три месяца выращивания, чтобы искривление позвоночника окончательно закрепилось и уже не выправилось даже после снятия стальной проволоки.
Но пока что в распоряжении Грэйта были только мыши и кролики. Результат — удручающий и, в то же время, закономерный: «одна операция — один труп, две операции — два паралитика».
Хрясь!
— А-а-а! —
Готово. Кровь фонтаном. Похоже, задел крупный сосуд — кровотечение моментально затопило всё операционное поле, и разобраться, где что, было уже невозможно.
Что ж, вперёд, следующая подопытная. На сей раз Грэйт действовал предельно осторожно.
Хрясь-хрясь.
Хрясь-хрясь.
Отлично: надкостница отделена, выступающие части обкусаны, кровопотеря менее десяти миллилитров. С поддержкой лечебной магии это не проблема. Дальше — стимуляция роста, стимуляция роста…
Поздно. Кролик лёг парализованный, даже на укол ножом не реагировал. Судя по всему, повреждён спинной мозг — паралич задних лап, спинальный шок.
Что ж, следующая попытка. Новая жертва, казалось бы, уцелела — и не умерла, и не парализована… но сделала пару скачков и свалилась.
Нестабильность позвоночника. Конец.
— Хозяин, так сегодня мы без шууан-жоу? — осторожно спросил Бернард.
— …Будет! — коротко рявкнул Грэйт.
Кроликов он отправит в госпиталь — в качестве «премии» персоналу. И вовсе не потому, что сам он терпеть не мог острую кроличью голову, сухую поджарку из кролика, тушёного в перце, вяленое мясо кролика, холодные закуски из него… Конечно же, не поэтому!
Тем временем Грэйт вновь и вновь погружался в круговорот: моделирование патологии на животных — и новые операции, новые провалы. С каждой неудачей раздражение и усталость только росли.
— Чёрт! Слишком медленно! — в отчаянии думал он. — С такими темпами когда я дойду до операций на людях? А когда смогу оперировать того мальчика, сына лорда? Не затяну ли я переговоры с их стороной?..
Впрочем, он сильно переоценивал скорость обмена информацией в этом мире.
В действительности, госпожа Альва ещё пять дней только добиралась до моря с его статьёй и косточками подопытных мышей. Затем — ещё пять дней на то, чтобы найти контрабандное судно и переправить груз через пролив. А в Остенде шпионы, под самым носом у Инквизиции, изматывались, скрывая посылку и доставляя её графу. На это ушли ещё пять дней.
И только после этого граф и графиня смогли запереться в тайной комнате и внимательно изучить работу, сверяя её с присланными костями.
— Так значит… каждая изогнутая дуга позвоночника деформируется вот так… —
Баронесса перебирала косточки, сравнивала их с нормальным скелетом, жадно впитывая знания.
А граф мрачно листал рукопись и хмурился:
— Двенадцать мышей… две погибли во время операции, десять выжили… измерены углы искривления… сделаны объёмные изображения… разработан новый метод трёхмерной оценки формы позвоночника… Скажи, тебе не кажется, что тут что-то не так?
— Что именно?
— Автор этой работы… действительно тот самый маг Нордмарк, о котором нам говорили? Это же вскрытие позвоночника, стальные фиксаторы… походит больше на некромантию! А в его прежних трудах ясно указано — школа пластической магии. С каких это пор пластики занялись костями грызунов? Если б он был из школы трансформации или хотя бы из медицинской ветви заклинателей, ещё можно было бы поверить… но пластик?!
Может, за именем Нордмарка скрывается совсем другой учёный, а он лишь подписывает чужие труды?
— Скажу прямо, — нахмурился граф. — Если сына лечит Нордмарк, я спокоен. Этот человек остановил чуму, помогал бедным роженицам — он не станет губить моего ребёнка.
Но если всё это окажется в руках некромантов…
Даже если мальчика тайно отправить в деревню, под надёжную опеку, подальше от замка и столицы, — это его старший сын. Теперь уже единственный. Возможно, и навсегда — единственный ребёнок. Пусть даже не излечится, но пусть хотя бы живёт спокойно!
Графиня рассмеялась. Её муж, проживший с ней бок о бок больше десяти лет, всё ещё недооценивал широту фантазии магов.
— Один лишь пластик, а увлёкся медициной, возится с костями — в этом нет ничего странного. К тому же у него есть целый госпиталь, наверняка работает не один, а с другими магами разных школ. А если Совет признал проект важным, значит, туда направлены и ресурсы, и люди. Вот и весь секрет быстрых результатов.
— Так или иначе, — добавила она, — раз у них уже есть успехи, мы должны показать свою готовность сотрудничать. Те корабли, что мы задержали… может, отпустим? Хотя бы экипажам позволим вернуться домой?
— Ладно, — нехотя согласился граф. — Поговорю с священником…
И вновь его ждала тяжёлая повинность: три дня в храме — службы, жертвы, переговоры. Морщась, он терпел, облачаясь в грубую белую тунику, позволяя лить на себя воду, стоя на коленях до боли, принося жертвы во славу Светлого Владыки.
Но ради сына, ради будущего рода — выбора не было.
И ради того, чтобы можно было и дальше запасать зерно и товары, сохраняя шаткий мир с церковью, приходилось терпеть.
Через три дня, после всех служб и вымученных договорённостей, корабли купцов всё же вышли из порта. Оставив половину своего груза в качестве «пожертвования», они туго тянулись по волнам к свободе.
А на борту, среди обычных матросов, один неприметный коротышка, подёргивая снасти, украдкой провёл рукой по спине — там, под одеждой, горели свежие следы плёток.
— Фух… чуть не погиб… Какое везение, что удалось выбраться… Зато теперь, вернувшись, за полученные очки задания он наконец-то сможет обменять их на заветное заклинание «Длань Драконьего Дыхания».
