«Что это ещё за штуковина?» — с недоумением покосился Грэйт на ладонь старого мага.
На ней покоился крохотный, едва в ноготь, веретенообразный камешек — жёлтоватый, полупрозрачный, без особого блеска. Ничего ценного на вид. Грэйт хотел уточнить, но не успел.
— Эйн-камень? Учитель, это же вещь редчайшая! — ахнул Герман.
— Это моё! Моё! — одновременно заревел Джордж, десятилетний внук клира.
Не дав никому опомниться, мальчишка выхватил камешек и пустился в бег по залу.
— Куда! — огрел его голосом дед. И понеслось: Джордж петлял змейкой, старик, тяжело дыша, пытался угнаться. Раз, другой — и силы покинули преследователя.
— Говорил же: как только вырасту в настоящего мага — камень мой!
— Ты ещё не пробился в первый круг! Отдай! — архисвященник сжал кулаки.
Спор перешёл в магическую перебранку: яркие вспышки чар, скользкое «масло» под ногам — Джордж поскользнулся, рухнул… и, не найдя иного выхода, сунул камень в рот.
— Не отдам! …хрю-хх!
— Осторожнее! — завопил Грэйт. Он рванулся к мальчишке, но на свежевырытом «масле» сам въехал затылком в воздух и грохнулся камнем на спину. Сверху донёсся ленивый голос Эллиота:
— …Я же предупредил: скользко…
Тем временем клир и Герман поднялись.
— Проглотил?! — лицо старика побелело.
— Ну и пускай! — бросился утешать Герман. — Камушек маленький, гладкий. Не порежет. Через пару дней выйдет целым — и снова пригодится.
Грэйт, лёжа, отмечал профессионально: если в пищевод — ладно. Лишь бы не попал в дыхательное… В подтверждение Джордж захрипел, но быстро откашлялся. Дед хотел высечь, да рука дрогнула: внук цел — и то хлеб.
— Позорище… — буркнул клир и, бросив «извините, что рассмешил», увёл провинившегося.
Герман обернулся к Грэйту, пытаясь сохранить достоинство:
— Сегодня ты и так вымотался. Имей в виду: несмотря на низкий балл, твой труд мы ценим. В ресурсах тебя не обделим.
— Благодарю, наставник. Раз так — пойду отдохну.
Вернувшись в келью, Грэйт долго не мог уснуть. План по санитарной реформе застрял: половину речи оборвали, да и этот эйн-камень с глупой погоней — всё раздражало. Под утро он вскочил, разжёг лампу и принялся писать:
«Проект городской чистоты. Канализация, вывоз нечистот, профилактика холеры и брюшного тифа…»
Будет больница — понадобятся лучи-визоры, и маги-целители захотят мои “рентген-камни”. А там и Совет смягчит оценки… — с этими мыслями он заснул прямо на рукописи.
Наутро дверь распахнулась: коридорный, обычно неприметный, сиял услужливой улыбкой и протягивал корзинку росистой ягоды.
— С добрым утром, господин маг. Слышал, вчера с проверкой вышло… нехорошо. Сократят ли жалованье? Нас не прогонят? — шептал он, следуя по пятам. — Не бойся, — разоткровенничался Грэйт, вспомнив ночные размышления. — Пока я здесь, без работы никто не останется. Но придётся всем нам трудиться лучше. Город ждёт перемен. — И, облизываясь на сочную ягоду, добавил мысленно: А я — новую больницу и чистые улицы.
